Но в один вечер Машу как будто подменили. Тогда она собралась гулять в компании, в которой был мальчик “безумно нравившейся” ей, как она выражалась. Это уже не первая её симпатия, и не первое свидание, и Маша знала, как опять же она выражалась: “кое–какой толк в отношениях”. Этого мальчика позвали по просьбе Маши как бы невзначай.
Маша накрасилась, надела одну из своих любимых кофточек, и только, когда Вера зашла к ней напомнить, что они вместе планировали на сегодняшний вечер приготовление пирога, вспомнила об этом и сдержанно улыбнувшись, извинилась. Вера не то чтобы была обижена, ей стало как-то больно. Ведь она так хотела провести время с Машей, научить её чему-то, поговорить с ней о сокровенном, Маша стала ей как младшая сестра, за которую Вера невольно чувствовала, что несёт ответственность. Вера была отрешена, и будто что-то предчувствуя (а так случается с некоторыми больными, – их чувствительность становится тоньше) старалась уговорить Машу не уходить. Маше это не понравилось – завязался напряжённый разговор, исходом которого стало следующее.
Вера выбежала из дома вслед за племянницей.
– Стой! Не права ты! – выкрикнула взволнованная Вера, держась слабеющей рукой за ручку двери.
Маша на секунду остановилась, качнула головой и пошла дальше.
Никому ведь не покажется странным или необычным крикнуть "постой", а потом уже остановившемуся, переведя дух, тихо, но с волнением сказать то самое главное, ради чего останавливали. Но тут все вышло по–другому, и сложно представить как красивую фразу, истинную по своему содержанию, сложную по конструкции можно прокричать. Но Вера именно прокричала, потому что эта мысль пульсировала у нее в голове, как бьется сердце у взволнованного человека. Она чуть пробежала и прокричала фразу, которую, возможно лучше было бы сказать тихо и проникновенно:
– Для того, чтобы почувствовать глубинные чувства, испытать истинную любовь, к этому нужно быть готовым, но не стоит практиковаться на мимолётных романах – они отнимут первозданную чистоту этого прекрасного чувства! – воплем издалась эта фраза из Веры.
Её услышали, наверное, не только соседи, но и жители других домов в округе. Сколько было мощи в этой фразе! И сколько было в ней правды!
Вера иссякла. Кажется, с этой фразой она отдала всю свою жизненную энергию этому миру, состоящему из нескольких домов. Но, выходит, в несколько раз сильнее должна будет вернуться ей эта жизненная энергия.
Маша остановилась. Ей захотелось посмотреть на расчувствуювшуюся тетю, доведенную до этого состояния ее же самой. Она обернулась и увидела ее, чуть согнувшуюся, в позе мольбы. Маша призадумалась и быстрыми шагами устремилась к ней.
– Вер, Вер, а что разве у тебя до Егора никого не было? А? – произнесла она, подойдя к тете.
– Нет. – уверенно ответила Вера.
– Нет, я не в этом смысле, – чуть смутившись сказала она. – В смысле что никогда ты не встречалась что ли ни с кем до него? Никогда не влюблялась?
– Нет.
– И что поцелуйчиков даже на спор не было? И в бутылочку никогда не играла?
– Какой спор? Ну, в бутылочку пару раз играла, но это давно было, и такие подростковые глупости редко кого обходят.
– А может быть ты просто жалеешь, что любила лишь однажды?
– Я до сих пор люблю. Конечно, не жалею. Я бы тогда не смогла полюбить так сильно.
– А я хочу! – отрезала Маша. Хочу влюбиться по уши. Сейчас. Окрыленной ходить, понимаешь? И даже пусть мое сердце пострадает, израсходуется, как ты сказала, но зато это чувство прекрасно, и я хочу этого сейчас! Чего я ждать должна?! И что дальше будет, кто знает?
