Не будем тратить наш прекрасный лес на изложение скучного собеседования с директором детского дома, отметим, только, что Веру взяли, взяли, что называется, с распростёртыми объятиями. Это немудрено: здесь никогда не учительствовали те, кто получали высшее образование в Петербурге. Разумеется, у директора осознание того факта, что девушка приехала из большого города в посёлок работать, вызвало небывалое удивление. Приятная наружность директора, спокойствие духа и харизма расположили Веру к нему и она без особого стеснения и сомнений поделилась с ним своим горем. Вера попросила не распространять эту информацию, ей бы хотелось сохранить её в тайне. Директор, выслушав Веру, погрустнел. Он искренне сочувствовал ей. Грустно стало ему ещё и потому, что он представил, как будет жаль ему учеников, когда молодая учительница, только пришедшая к ним уйдёт от них раньше наступления зимы. Но делать было нечего: одиннадцатый класс оставался без учительницы, тем более последние месяцы обучения в десятом классе велись без преподавания русского языка и литературы. Прошлая учительница, уже будучи в возрасте, умерла в марте, читая сочинение одного из учеников. Замену ей так и не нашли.
Дополнительной причиной принятия молодой девушки на работу не в самое лучшее для такой красавицы (так показалось директору, сравнивающему Веру с некоторыми местными девушками) место, была как раз её молодость. Директору хотелось, и уже давно, разбавить учительский сорокалетний (и старше) состав молодой кровью.
Вера не стала интересоваться безалаберностью работников детского дома, уборщицы и учителей, и с позволения директора приобрела краску, замазала непристойности, и сняла подвергшиеся издевательским действиям портреты.
Имея цель изложить дальнейшие события, которые будут происходить в Изюминском, нам следует обратить внимание на одно обстоятельство, свершившееся в то время, когда героиню нашу настигла истерика (напомним, это было в поезде).
В тот день, когда Вера покинула отчий дом, в него ворвался Егор, вернувшийся из недельной командировки. Произошло это следующим образом.
Со всех ног, закинув чемодан домой, переодевшись, но не поев, Егор метнулся в дом вериных родителей. Он бы явился сюда раньше, даже на следующий день после того непонятного разговора, оставившего в душе Егора смятение, в сердце – смешанные чувства, но ему немедленно следовало отправиться в командировку. Егор, конечно, звонил Вере, но абонент был недоступен, и социальные сети Вера не посещала. Сообщение, отправленное по электронной почте ответа не получило. За эту неделю как раз Вера успела всё обдумать, поплакать, поприжиматься к маме и набеседоваться с отцом, принять окончательное решение и, в конечном счёте, уехать.
Егор не шёл, он бежал к дому, где жила “дама его сердца”. Вдруг он остановился, перевёл дух. “Что же я бегу, как мальчишка? Надо подумать, что сказать” – помыслил он. В поле зрения его попал магазин цветов. Он зашёл туда и приобрёл – букет алых роз – Вере и лилий – её маме.
Печальную тишину, осевшую в квартире родителей Веры нарушил громкий отрывистый звонок. Потом ещё один такой же.
Мама Веры подошла к двери и открыла её.
– Егор? – чуть слышно произнесла она.
– Да, я. – громко ответил он и подал ей цветы. Егор стоял на пороге с протянутым букетом лилий в одной руке и спрятанным за спиной букетом роз для Веры в другой.
