– Ох-х-хренеть… – произнёс здоровяк.
Не говоря больше ни слова, он вдруг выхватил из-под полы своего плаща большой пистолет и выстрелил, не целясь. Пуля врезалась в стену, отколов полкирпича, как раз между Кимом и его отцом. Отец сразу же повернулся и открыл огонь. Джон метнулся обратно за бочку и начал стрелять оттуда, выставив одну только руку, державшую пистолет.
Отец и сын сразу же прыгнули за стоявшую рядом вагонетку. В этот же момент послышались звонкие удары пуль, врезающихся в толстостенный металл.
Джон стрелял до тех пор, пока были пули, но, когда они закончились, он покинул своё укрытие и побежал по направлению к железной дороге.
Ким увидел удаляющуюся спину здоровяка. В этот момент душа молодого человека переполнилась такой яростью, которую невозможно было подавить в себе. Этот человек, думал Ким, лишил их жилища, из-за него были уничтожены все запасы, из-за него отец сломал руку, из-за него они с отцом будут вынуждены ночевать где-то в пыльном и заброшенном цеху, из-за него придётся начинать всё заново!.. Этот человек хотел убить их!.. Этот человек в полном смысле слова – уничтожил их быт! Он должен поплатиться за это! Чувство мести совершенно заполонило разум Кима, и он уже не мог трезво мыслить.
Совсем не отдавая себе отчёта в том, что делает, Ким вдруг выбежал из-за вагонетки и помчался за Джоном.
– Ты куда?! Стой! – выкрикнул отец, но Ким продолжал бежать.
Буквально взлетев на рельсы, Ким остановился в самом верху, вскинул Штайр и открыл огонь. Длинная очередь поливала свинцом залитые водой бетонные плиты. Парень стрелял и кричал. В темноте было трудно разобрать что-нибудь. Джон успел отбежать уже достаточно далеко, но Киму показалось, что он всё-таки попал в бандита.
Штайр умолк.
Тишина снова воцарилась над заводом.
Ким стоял между рельсами и вглядывался во мрак, озаряемый отблесками большого пожара. Он не мог точно сказать, попал или нет. Он задыхался, всё тело дрожало, а мысли путались. И тут он понял, что стоит незащищённый на высоте; он, как на ладони; в любой момент бандиты могут его увидеть. Поэтому Ким решил отступить. Он повернулся назад, собираясь спуститься, но увиденное припечатало его к месту. Ким застыл, не веря своим глазам.
Возле вагонетки стоял Пухлый и крепко держал отца. При этом левая рука бандита сжимала отцу рот, а правая пряталась за его спиной.
Ким даже во мраке отчётливо видел бешеные глаза Пухлого. Бандит смотрел на парня, и в его взгляде угадывались смешанные чувства: победа, издёвка, насмешка, гнев и месть. Пухлый что-то шептал на ухо отцу, прижавшись сзади. Потом бандит улыбнулся и громко сказал Киму:
– Ну что, этсамое! Какие дела, парень? Я тут надыбал кое-кого… по-моему, это твой батя, который подстрелил моего брата. Как тебя зовут?.. Ким, да, этсамое? Ну так вот, Ким. Мне очень нравится твоя игрушка. Брось её на землю, да подальше от себя и поближе ко мне.
Ким перевёл взгляд на свой Штайр.
– Отпусти его, – сказал молодой человек.
– Ха! Ты что, с ума сошёл, этсамое! Я столько сил потратил, чтобы его схватить, и вдруг должен отпустить?! Не-е, парень! Ты давай, бросай свою пушку сюда и тогда поговорим.
– Я должен быть уверен, что, если я брошу Штайр, ты отпустишь отца, – ответил Ким.
– Штайр? Это так называется эта пушка? Серьёзное название, этсамое! Сам придумал или он правда так называется?
– Он правда так называется, – твёрдым голосом проговорил Ким. – Я должен быть уверен, что ты отпустишь отца. Тогда я брошу пушку.
