Чем больше говорил Даниэль, тем бледнее становился Сэм, а его глаза, напротив, разгорались огнём предвкушения вот-вот оживающей мечты. В который раз Сэм подумал о том, что Даниэлю всё достаётся легко и просто так, в то время как сам Сэм едва не выгрызает желаемое у жизни. Несправедливо.
— Всё это здорово. Я хоть сейчас готов забрать теру Барбару и окружить заботой и любовью. Но есть одна проблема, — Сэм поджал губы, громко вздохнул.
— Какая? — От радости скорого избавления от проблемы у Даниэля слегка кружилась голова, на кончиках пальцев волновалась магия.
— Я не вхожу в Совет, а значит не смогу присутствовать на оглашении завещания и опротестовать твою опеку.
— Проклятье! — Даниэль запустил пальцы в волосы и с силой сжал их.
Желанная свобода по капле вытекала из рук Даниэля. Нарушить ещё одну традицию он не мог. Самому не прийти на похороны и привести на оглашение последней воли постороннего разные вещи. Даниэль, как Сэм, поджал губы и тяжело вздохнул.
Счастье было так близко.
Впрочем, Сэм по-прежнему влюблён, осталось сделать так, чтобы Барбара была рядом с ним как можно чаще и дольше. Даниэль оценивающе взглянул на погрустневшего друга и сам загрустил. Сэм ищейка. Да, он лучший и это только добавляет проблем, потому что если у Барбары весь день свободен, то у Сэма не всегда свободна ночь. В южных городах слишком многое хотят скрыть и кому-то приходится распутывать бесконечные преступные сети. Что, конечно же, мешает устроить семейную жизнь.
— Возможно, сейчас мы не видим выхода, но стоит сделать шаг — он проявится, — Даниэль поднялся, в дверях замер дворецкий, а это значит пришло время отправляться в дом Руж.
Сэм поднялся следом, криво улыбнулся, он вроде бы привык к постоянным трудностям жизни, но чувство несправедливости терзает острыми когтями, оставляет кровавые рубцы на сердце.
— Я узнал главное — ты влюблён…
— Люблю! — Сэм с таким жаром сказал, в общем-то, простое слово, что Даниэль на миг позавидовал этой силе. А потом вспомнил: чувства в создании крепкой семьи излишни. Они только мешают и разваливают то, что могло стоять веками.
— Это ещё лучше, друг, — Даниэль сжал плечо Сэма и улыбнулся. — Ещё лучше.
Никому не надо знать истинных мыслей. Правда всегда тревожит и причиняет боль.
Даниэль не спешил. Ему нужно время, чтобы обдумать полученную информацию. Пусть Даниэль не понимал зачем Нэнси отдала свою дочь ему в опеку, зато он точно знал — Барбаре не место в его доме.
— Тер Ларенс, — дворецкий дома Руж низко поклонился. — Все уже прибыли, ждут только вас.
Старый Чарльз, как и много лет назад, хмурился, а круглый живот натягивал ткань камзола. Даниэль будто вернулся в прошлое, когда бегал в гости к Рэнди и они вдвоём изводили дворецкого приказами-шалостями-кривляниями. Дворецкий дома Руж не изменился, только голова вся седая стала.
— Я провожу вас, тер, — дворецкий вновь поклонился и важно пошёл вперёд. Они оба знали, что Даниэль знает, где находится кабинет, но оба играли по правилам.
В кабинете по-прежнему царил порядок и дубовый стол сиял чистотой. Даниэль всегда удивлялся этому, он бывал во многих домах и кабинетах и никогда такой чистоты не видел. Ни лампы, ни календаря, ни подставки.
За столом сидела бледная Барбара, по правую руку с торца стола сидел ис Григ, девять членов Совета заняли принесённые кресла, расставленные полукругом. Даниэль всех поприветствовал и сел на ожидающее его кресло, которое стояло по центру, аккурат напротив Барбары.
