На мгновение отцу Карлу померещилась Нэнси в тот день, когда он узнал о тьме в её сердце. Священник моргнул, и видение исчезло. Барбара слишком юна, чтобы хранить в сердце тьму больной матери. За двадцать лет он бы наверняка заметил странности в поведении девушки. Нет, Барбара чиста перед Великим, каждую неделю она приходит в храм, чтобы исповедаться. Её жизнь самая обычная, как у любой другой девушки Блареса. Разве что, Барбара не уделяет внимание балам, не пытается своими нарядами всех затмить и о замужестве ни слова не говорила. Впрочем, о последнем невинной девушке проще с матерью говорить, чем со священником.
Определённо Барбара самая обычная девушка.
— Прости, я не считаю Нэнси сумасшедшей. Её горе мне понятно. Но клятва…
— Отец Карл, вы же священник и знаете, что последняя воля умирающего должна быть исполнена, — Барбара, как её мать, упрямо подняла подбородок и чуть повернула голову вправо. Род Руж всегда был гордым и своенравным.
Отцу Карлу многое хотелось сказать упрямице, но если она унаследовала эту черту рода, то лучше отступить и поискать обходной путь.
— Знаю, дитя, — отец Карл посмотрел на Нэнси, мысленно попросил Великого простить её грехи и вернулся к Барбаре. — Я пришлю помощников, они подготовят тело Нэнси к обряду. А тебе надо найти документы и отправить слугу к поверенному.
Зелёные глаза девушки наполнились болью, даже в полумраке комнаты отец Карл легко заметил слёзы. В такие моменты ему казалось ужасно несправедливым требование аристократов сдерживать эмоции, их лица всегда должны быть спокойны и уверенны. И смерть не исключение.
— Пойдём, я тебе помогу, — отец Карл взял Барбару за руку, словно маленькую, повёл в кабинет.
Пока они шли то тут, то там слышались всхлипы слуг. Отец Карл не знал какая Нэнси стала хозяйкой после обрушившейся на неё беды, но до её любили все. Да и кто не любит солнце? Отец Карл посмотрел на Барбару: хрупкая, как мать, но волосы рыжие и глаза зелёные в отца. Великий всегда испытывал род Руж на прочность, а, может, с каждой новой бедой пытался сломить их гордыню. Кто знает, но отец Карл точно знает, что до последнего удара сердца каждый из рода Руж верен своему слову.
Барбара…
Священник мельком взглянул на девушку: аристократическая холодность и отчаянная решимость сквозили в каждом движении изящного тела. Сможет ли он отвоевать дочь у тьмы? Мать не смог. Но, может, Великий сжалится над своим слугой и поможет.
Барбара медленно считала. На каждый второй счёт делала вдох, а на каждый четвёртый выдох. Нельзя показывать слабость. И отцу Карлу верить нельзя. Мать всегда учила Барбару надеяться на себя и никого не подпускать близко. Опасно. Для мести и самой девушки.
— Глупое сердце легко верит в сказку, но жизнь больно бьёт, сбивая мечтателей с облаков словно перезревшие груши, — так говорила её мать.
Барбара верила. Да и кому верить, если не родной матери?
Рыдания слуг раздражали, они то и дело врывались в размеренный счёт девушки. Нельзя терять контроль. Прямая спина, приподнятый подбородок, плавные движения.
— Род Руж — это честь, отвага и сила. Всегда помни об этом, Барбара, — так наставляла девушку мать с малых лет.
Барбара верила, что не опозорит свой род и исполнит клятву данную матери так, что та, находясь в чертогах Великого, будет ею гордиться.
Девушка удивлялась тому насколько отец Карл уверенно себя чувствовал в доме. На её памяти он ни разу к ним не приходил. Сегодня был первый раз.
