На огонь можно бесконечно не только смотреть. Еще – слушать, как трещат ветки, пожираемые пламенем и стреляющие искрами.
Огоньки отражались от каменных стен и воды, превращали вечер в таинство. Такие моменты словно созданы для откровенных бесед, но разговаривал пока лишь костер. Мы молчали, провожая глазами густо-оранжевый шар, уходящий за горизонт.
– Хорошо, – она первая нарушила тишину.
– Да… Откуда такое вино?
– От того же дядечки, что мне персики продал. Домашним вином здесь торгуют не все. Мне повезло.
– А не страшно тебе покупать самодельное? Вдруг ослепнем? – пошутил я.
– Нет, местные виноделы дорожат репутацией. В этом городке туристов немного. Если что пойдет не так, на следующий день все будут знать, кто продал отраву, и не пойдут к этому продавцу. Оно ему надо? Это тебе не Сочи какой-нибудь.
Она сделала большой глоток из бутылки.
– Вкусно?
– Очень. А главное, все натуральное.
– Дома не найдем такого, останется только вспоминать.
– Или не возвращаться.
– Ты серьезно?
– Ну вот, по-твоему, сколько я уже тут?
***
Я закончила универ, и надо было определяться с работой. Идти в офис категорически не хотелось. Предлагали устроиться через связи отца, но я отказалась. На офисную жуть насмотрелась, когда проходила месячную практику в банке. Меня царапал даже не строгий контроль, а замученный и понурый вид сотрудников, вечно проклинавших судьбу. Поэтому тайком от родителей продала машину, подаренную мне на двадцатилетие, и организовала «кофе с собой».
Первые месяцы было сложно во все вникать. Поставщики, транспорт, бухгалтерия… Но потом все как-то «устаканилось», и меня перестали пугать банковские переводы и подсчет зарплаты сотрудников. Да и тех у меня вначале не было. А позже появились, когда стало ясно, что одна я просто не успеваю.
Сперва был арендованный вагончик. В половине девятого утра запускался процесс, в девять вечера все заканчивалось. Пока не варила кофе, сидела за ноутбуком, изучала маркетинг, переписывалась с поставщиками, отправляла платежки. Потом появились два помощника. Они мне здорово помогли, взяли на себя большую часть рутины. Хорошие ребята.
А дальше все закрутилось, завертелось. Еще пара вагончиков. Потом осуществила идефикс – открыла собственное кафе. Переехала от родителей в съемную квартиру, затем взяла ипотеку. Круто для двадцати четырех лет?
У меня было все, о чем можно мечтать. Ну, почти все. Я была одна. Мимолетные встречи и ухаживания не в счет. Я ведь с утра до вечера варилась в своей кофе-машине. Больше двух дней парни не выдерживали: максимум, что им доставалось – это проводить меня до дома.
Так все и шло, пока я не встретила Эдика. Мне нужен был помощник, и на собеседование пришел Эд. Мы сразу нашли общий язык. Спустя три месяца все само собой закрутилось, я даже не поняла, как именно. Сейчас, оглядываясь в то время, могу анализировать, а тогда это было, как омут… Он так смотрел на меня… и понимал без слов. После работы мы часто оставались в кафе и слушали пластинки «Наутилуса». Болтали ни о чем и обо всем на свете, смеялись, дурачились. Это было похоже на ураган из чистого кислорода.
Прошло еще какое-то время, и мы стали неразлучны. Как ботинки: левый и правый. Я вперед, он за мной; он делает шаг, а следом – я. На работе старались не афишировать наши отношения, но, когда он переехал ко мне, скрывать стало нечего, да и незачем.
