– Скорее он удивиться, когда узнает, что уровень твоего IQ превышает норму, но несмотря на это ты умудряешься оставаться ещё той занозой в заднице, – криво ухмыльнулась я. – Странно, – на выдохе добавила я, сдвинув брови и посмотрев на опустевшее дно своей чашки. – На чай не похоже.
– Почему же не похоже? – удивлённо поинтересовалась Амелия. – Разве ты не чувствуешь ромашку?
– Ромашку-то я чувствую. Но этот железный аптечный привкус… Ш-ш-ш… – я вдохнула через зубы.
– Бабушка! – неожиданно весело воскликнула Жас. – Таша выпила твой чай!
– Что?!.. – я мгновенно посмотрела на рисунок на своей чашке.
– У бабушки чашка с голубой розой, а у тебя с алой! – продолжала заливаться смехом моя племянница. – Ты выпила бабушкино лекарство!
– Вот ведь… – разочарованно сдвинула брови я. – Зато у меня теперь давление будет в норме.
– Да уж, – поджала губы Амелия. – В течении месяца, с твоим-то здоровьем.
– Я сделаю тебе новый чай, – уже хотела подняться со своего места я, но Амелия встала из-за стола первее.
– Я сама.
– Ладно, я зайду к вам через час… – хлопнув по столу ладонями, повторила я.
– Погоди… – бабушка, страдающая дальнозоркостью, взяла в руки аптечный пузырёк и отстранила его подальше. – Ты налила мне десять капель из этого пузырька?
– Да, – ответила я, широко зевнув и прикрыв рот рукой.
– Дорогая, но это не препарат для нормализации давления. Это мощное снотворное, которое я принимаю во время бессонницы, связанной с полной луной. Обычно я пью пять капель, десять же рассчитано на взрослого мужчину, который не хочет просыпаться минимум десять часов.
– Что?! – не поверив услышанному, подскочила к Амелии я и сразу же забрала у неё из рук подставной пузырёк. – Но почему он стоит здесь?! Этот пузырёк ведь один в один как тот, что предназначен для нормализации давления.
– Да, но этот пузырёк стоит перед солонкой, а тот за сахарницей…
Я уставилась на бабушку широко распахнутыми глазами, явно не выражающими ничего хорошего.
– О! Оу! – воскликнула Жасмин. – Сегодня тётя Таша не отвезёт нас к дяде Хьюи.
Сходить в душ я так и не смогла. Меня хватило лишь на то, чтобы перейти дорогу, зайти в дом, дотащиться до кровати, сесть на неё и – бум! – как Амелия и обещала, я выпала из жизни ровно на десять часов.
Проснувшись в восемь вечера, я сразу же схватилась за голову, в отсутствии которой не сомневалась. Она была настолько лёгкой, а мысли в ней настолько кристально прозрачными, словно я проспала шестьсот минут не под банальным снотворным, а под чем-то неприлично мощным, напрочь выбивающим почву из-под ног.
Первым делом после пробуждения я отправилась в душ. Смыв с себя последние двое суток, я трижды натерла себя душистым мылом, и когда поняла, что пахну не хуже весеннего сада, наконец вылезла из-под прохладных потоков воды и принялась за укладку волн своих волос. Запрыгнув в светлые джинсы и тёплую рубашку в красно-синюю клетку, я окончательно стала готова к своим следующим суткам.
Выйдя на улицу я удивилась отсутствию снега – слой в полтора сантиметра успел растаять за каких-то десять часов! Из-за этого досадного происшествия я вдруг почувствовала себя не просто потерянной, но обманутой дважды. Во-первых, я проспала неожиданно резкий приход весны, а во-вторых, я проспала целый день, который должна была провести у постели брата!
Парадокс заключался в том, что я прождала Хьюи почти одиннадцать лет и в итоге проспала весь второй день его бодрствования. Ужасное чувство, заставляющее меня сейчас едва ли не бежать к своей машине, которая, как Дариан и обещал, уже ожидала меня у тротуара, буквально пульсировало в моей груди.
