– Не думаешь ли ты, что я после свадьбы буду поднимать такие вопросы? Это же стыдно в конце концов. И давай прекратим этот бесполезный разговор. Я поеду к Борису – он трубку не берёт, может ему нужна помощь. Ты не поедешь со мной?
– Нет, не думаю. Скажи там, что я приболела. Да нет, я сама скажу, когда буду звонить с соболезнованиями. Ты мне, кстати, позвони оттуда, когда это будет удобно. – Эльвира вынула трубочку из стакана с коктейлем и опорожнила его одним глотком. Затем, подожгла очередную сигарету, взамен потухшей и взяла со столика глянцевый журнал.
Светлана знала ответ матери наперёд, и поэтому не стала задерживаться. Подхватив свою сумочку с тумбы, стоявшей под телевизором, она выскочила из комнаты так же быстро, как и вошла в неё. Садясь за руль и поворачивая ключ в замке зажигания, она успела мысленно послать мать к чёрту. Сколько она себя помнила, у них не было с ней близких отношений, не говоря уже о задушевных. Мать всегда была занята собой, на дочь времени не оставалось. Няньки, гувернантки, школа занимались воспитанием Светланы. Пока ещё она была маленькой девочкой, она пыталась сблизиться с матерью, но та вела себя строго и отчуждённо. Света не помнила, чтобы её, когда-нибудь взяли на колени, приласкали, спели колыбельную, поцеловали на ночь. Иногда она даже думала, что её настоящая мама умерла, а Эльвира – это мачеха, которая не любит её. А вот отец любил свою дочку, всячески баловал её, почти ни в чём ей не отказывал. Учил её, что такое хорошо, а что такое плохо. И она благодарна ему за это. Благодаря ему она выросла девочкой доброй и умной. Это он привил ей любовь к красоте, не только природной, но и сотворённой рукой человека. Отец в молодости увлекался архитектурой, правда это не стало смыслом его жизни, а вот дочь заразилась и после школы подала документы в архитектурный институт и ни разу не пожалела об этом. Здесь же, в институте познакомилась с интересным парнем. У Володи всегда были, какие-то фантастические проекты, невозможные с точки зрения практического строительства. Светлана была покорена его обаянием. Как красиво он за ней ухаживал… Ей тогда казалось, что он лучший на свете человек. А вот встретила Бориса и, кажется, поняла, что такое настоящая любовь. Конечно Володька расстроился, да что там расстроился, он был в не себя. Но она ничего уже не могла изменить, даже, когда узнала, что у Бориса есть девушка. Даже, когда узнала, что она беременна. А теперь у него такое горе. Свадьбу, конечно придётся перенести на какой-то срок. Машина завелась и медленно выехала за ворота.
Звук закрываемых ворот опять вывел Эльвиру из себя. Нужно сегодня же сказать об этом Геннадию. Сколько можно это терпеть. Затушив сигарету в пепельнице, она достала из-под подушки телефон.
– Гена, ты во сколько сегодня вернёшься домой? Хорошо. По дороге купи хорошего коньяку – надо Сергей Сергеича помянуть. Ты разве не в курсе, он сегодня разбился на машине. Светочка, бедная девочка сама не своя, отправилась к Борису его успокаивать. Ладно, до встречи, – и Эльвира Витальевна отключилась. До приезда мужа оставалось ещё часа три, в голове приятно играл коктейль, и Эльвира решила немного вздремнуть. Встала с кресла и устроилась на большом, занимающем чуть ли не треть гостиной диване. Через пять минут, она уже тихо сопела с улыбкой на губах.
К дому тихо подъехала машина. Это был «мерседес» не последней, конечно, модели, не очень новый, но как говорят, в хорошем состоянии. На участок он заезжать не стал, а припарковался на обочине, не далеко от ворот. Дверца открылась и из машины вышел человек средних лет. В глаза сразу бросалась его высокая и хорошо накачанная фигура, которая выдавала в нём либо спортсмена, либо человека не равнодушного к своему телу. Выглядел он лет на тридцать пять – сорок, ближе к сорока. Волевой подбородок слегка выпячивался вперёд, над верхней губой небольшие чёрные усы. Лицо портили большие надбровные дуги, под которыми прятались маленькие серые глаза. Едва приметный шрам на лбу прикрывали тёмные жёсткие волосы. Одет был в синие джинсы и лёгкий, не по погоде свитер, тёмно-бардового цвета. Оглядевшись по сторонам и взглянув на дорогие часы, подарок Эльвиры, прошёл к калитке. Калитка была не заперта. Двигаясь по дорожке к дому, мужчина насвистывал весёлый мотивчик. Судя по уверенным движениям, здесь он был не в первый раз. Войдя в гостиную, он увидел Эльвиру, которая открыла глаза, заслышав шаги.
