– Что-то ты сегодня припозднился, и отца до сих пор нет. Он что, на объект поехал? – Ирина Михайловна старалась быть спокойной, но голос выдавал её волнение. В свое шестьдесят три года она прекрасно выглядела. Глядя на эту среднего роста, подтянутую женщину, никто бы не дал ей больше сорока шести, сорока семи. Для этого, конечно прилагались усилия и не малые. Салон красоты, фитнес центр, бассейн, пробежки мелкой трусцой по утрам по дорожкам посёлка в компании таких же энтузиасток, русская баня в конце концов требовали не мало времени. Но с тех пор, как дела отца пошли в гору мать бросила работу в школе и времени стало хватать на всё.
– Да мам, у нас на стройке ЧП, – он сам не понял, как у него вырвались эти слова, – Знаешь, мне нужно тебе кое-что сказать, давай пройдём в беседку.
Мать вопросительно посмотрела на Бориса, по её лицу промелькнула тень.
– Ты хочешь поговорить о Светлане? Я, конечно приму твоё решение, ты ведь мой единственный сын, но согласись, что с Верочкой ты поступил по- свински. Тем более, что она беременна. Этот вопрос тебе всё же придётся решать.
К беседке вела дорожка из такой же разноцветной брусчатки, как и на парковке. Вдоль дорожки были посажены кусты роз, за которыми мать самозабвенно ухаживала и которые отвечали ей взаимностью – уже были видны следы пробуждения после долгой зимы. Беседка, крытая черепичной крышей, располагалась на краю искусственного водоёма, который летом доставлял много проблем из- за лягушек, которые неизвестно откуда появлялись и устраивали жуткие концерты по вечерам. С ними боролись, но ничего не помогало. Отец шутил, что нужно завести цаплю и это будет единственное правильное решение. Ирина Михайловна расположилась на плетёном диванчике, Борис сел напротив в кресло из того же материала. На круглом столике между ними стояла маленькая вазочка с подснежниками, которые мать собирала прямо на их участке.
– Мам, ты только не волнуйся, – Борис замолчал, подбирая слова.
– Да что ты тянешь? Что-то серьёзное на стройке? У отца что, будут неприятности? Да говори уже!
– Мам, отца больше нет. Он разбился на машине, когда ехал на стройку. Он спешил, – Борис вскочил из кресла и бросился к матери, которая с закрытыми глазами, сползала на пол беседки. Он подхватил её и усадил в кресло. Мать не подавала признаков жизни, похоже она была в глубоком обмороке. Подснежники полетели прочь, когда Борис, схватив вазочку плеснул водой ей в лицо. На бледном, как полотно лице дрогнули ресницы и мать глубоко вздохнула и открыла глаза. Она смотрела на сына и никак не могла понять: правда ли то, что он сказал. Сказал, или ей весь этот кошмар причудился.
– Мама, посиди здесь, я сейчас приду, – Борис бегом отправился в дом. В ванной на первом этаже, на стене висела аптечка. Быстро схватив пузырёк с валерьянкой забежал на кухню и со стаканом воды выскочил на крыльцо. Мать медленно выпила лекарство и откинулась на спинку кресла.
– Боря, как это произошла, как это, вообще, могло произойти. Серёжа так аккуратно всегда водил машину, никогда не нарушал правил. Где он сейчас. Я хочу его видеть, может это не он, может быть, что-то напутали.
– Мама, я прошу тебя, не надо. Сейчас никак нельзя, может быть потом, позже. Давай-ка ты пойдёшь ляжешь, тебе нужно успокоится. Может Николай Иванычу позвонить, пусть подъедет, тебе какой ни будь укольчик сделает, – Борис подал матери руку и помог ей встать, она безвольно последовала за ним. Уложив мать на диван, Борис набрал номер их домашнего врача.
