– Все?! – удивилась я. – Здесь же так много!
– Все! Чем больше яблок, тем вкуснее будет пирог.
Я высыпала яблоки, мама еще раз все перемешала, потом вылила пирог на сковороду, предварительно смазав ее маслом, и поставила в духовку.
– Через сорок минут будет готов.
Я начала убирать со стола и услышала звук открывающейся двери. Пришел папа. Он вошел, а наша умиротворенная атмосфера исчезла, будто вышла в эту же дверь в тот момент, когда он заходил. Вместе с отцом пришла напряженность. Он быстро снял туфли и ушел в комнату, не сказав нам ни слова. Я помогла маме убрать следы приготовления пирога и ушла к себе. Я слышала, как мама спрашивала отца, будет ли он ужинать, на что он резко ответил, что не голоден.
Не могу сказать, что я боялась отца, но я никогда не знала, чего от него ожидать; не понимала, в какой момент и почему могло измениться его настроение. Он был, как погода на морском побережье: солнце и штиль, а через несколько минут гроза и ливень. Он мало обращал на меня внимания, почти не общался со мной. Когда мама была на дежурстве, и мы оставались дома вдвоем, мы не только не разговаривали, но и не виделись, потому что папе не было дела до меня, а я старалась не выходить из комнаты, когда он был на кухне.
Мой отец, Александр Иванович Безбрежный… Сейчас я даже с трудом могу вспомнить черты его лица, помню лишь его суровое выражение. У него было трудное сиротское детство, возможно поэтому он был такой. Папа ушел от нас в 1936-м году, когда мне было семнадцать лет, а моей сестренке Лиде всего несколько месяцев. Я так и не узнала, почему и куда он ушел, мама не разговаривала на эту тему. Став взрослой, я поняла, что мои родители не были счастливы вместе, и, возможно, было даже лучше, что отец ушел. Одни мы не остались, нам во всем помогал дедушка.
Запах пирога, сладкий с легкой кислинкой, наполнил всю квартиру. Я заглянула на кухню, мама была одна. Она вытащила сковороду из духовки и резким движением вытряхнула из нее пирог на тарелку. Я наклонилась к нему и вдохнула горячий, еще живой, аромат. Корочка была в меру поджаристой, приятного коричневого цвета, местами в ней образовались ямки, из которых, видимо, пытались вылезти кусочки яблок, но не успели. Мама вытащила у меня из-под носа пирог и поставила на подоконник.
– Завтра будем его кушать. – с улыбкой сказала она. – Когда он остынет и постоит, станет немного тягучим, как твердая пастила.
– Хорошо. – с сожалением вздохнула я, потому что готова была его съесть прямо горячим. – Мама, а гречка осталась? Я кушать хочу.
– Конечно, садись, сейчас подогрею. Кто придет к тебе завтра в гости?
– Я пригласила только Киру и Валю. Мам, а папа будет завтра дома? – с надеждой на отрицательный ответ спросила я.
– Папа вечером вернется, а вы с девочками после школы придете, так что успеете попить чай с пирогом и поиграть до его прихода.
– Это хорошо…
Мама понимающе взглянула на меня, виновато опустила глаза и отвернулась к плите. Я подошла к ней сзади, обняла за талию и положила голову на ее спину.
– Мамочка, я тебя люблю, – прошептала я.
Мама взяла мою руку и поцеловала в ладошку.
– И я тебя очень люблю, моя маленькая Лизонька, – со слезами в голосе ответила мама.
