Обручье - страница 32

Верхние лапы ёлок качались примерно на уровне глаз, хотелось подпрыгнуть, чтоб все–таки увидеть горизонт. Подруги разочарованно озирались, и тут Катьку осенило.

– Ага, знаю! – Она вскочила на камень в том месте, где ободок каменной чаши слегка выпирал вверх, и попыталась подпрыгнуть.

– Нет, все равно не видать. Одни ёлки.

– Кать, слезай. Не надо так делать, – попросила Лиска, чувствуя непонятное беспокойство. Она почему–то не могла отвести глаз от загорелых Катькиных ступнёй, танцующих на камне. – Кать, осторожно! Ну я же говорила!

Катька ойкнула, оскользнувшись на краю впадины, замахала руками.

– Ну вот, ободралась до крови. Чего под руку говоришь? – Катька гибко изогнулась и попыталась зализать ссадину. Видно было, что занятия йогой даром не прошли – со второй попытки ей удалось дотянуться языком до лодыжки. Лиска машинально перевела взгляд на камень и вздрогнула – узор трещин по краю впадины показался внезапно осмысленным.

Она присела и посмотрела поближе.

– Тут что–то нацарапано. Вроде знаки!

На плоской поверхности виднелись три ряда непонятных чёрточек и галочек.

– Странно, почему мы сразу не заметили?

– Дай я гляну, – Катька просунула кудрявую голову. – Ни фига себе! Слушай, да это же письмена какие–то. Откуда взялись… Ага, поняла, они под лишайником были, вон, видишь, я ногой его содрала!

– На руны похожи, как у Толкиена, – рассуждала Катька. – Вот срисовать бы, Лешке показать. Он у нас ботаник, может, и расшифрует. Эй, ты чего?

Лиска затрясла головой. Ей вдруг показалось, будто углубление в камне быстро наполняется кровью. Лиска зажмурилась, потом посмотрела. Конечно, никакой крови нет и в помине, только серый сухой камень. Сухой? Боясь дышать, она коснулась дна чаши и быстро отдёрнула руку. Кончики пальцев были влажными. Испачканы? Кровью? Лиска замотала головой и с размаху села в траву. Частокол ёлок танцевал перед глазами, белый шар солнца бестолково катался по круглому блюдцу неба, отскакивая от еловых макушек. Она не глядела на камень, но знала, что кровь из ямки уже заливает поверхность.

– Лис, ты чего? – позвала Катька.

Неужели подруга не видит?

– Из камня течёт кровь! – пробормотала Лиска. Катька недоверчиво пожала плечами и наклонилась к ямке.

– Однако! И правда кровь, да ещё перья какие–то прилипли. Ни фига себе, похоже тут недавно курицу резали! Недаром я, как клуха, споткнулась.

Выходит, этот тип в плаще…

– Ты думаешь, это он? – голос у Лиски дрогнул.

Храбрая Катька передёрнула плечами.

– Да запросто. Теперь такие фишки в моде, я на семинаре эзотериков видела новых язычников – обвешаются со всех сторон амулетами, костры жгут, шаманят! Психи, конечно, но вообще–то безобидные. Правда, те куриц не резали… а может, он просто хотел шашлычок сготовить?

– Шашлычок? Безобидные? – Лиску затошнило. – Ты как знаешь, а я ухожу. Если этот безобидный вернётся…

– Вот ещё, нас все–таки двое, – запротестовала Катька, но как–то не слишком уверенно. – Постой, надо бы все же знаки срисовать. Ребятам покажем. Ты пачку от сигарет бросила?

– Нет, вот она.

Катька живо распотрошила пачку и, действуя вместо пера травинкой, стала копировать надпись. За неимением чернил, травинку пришлось макать в остатки куриной крови на камне. Лиска нервничала. Катьке тоже было не по себе, но она только упрямей закусила губу. Через две минуты дело было сделано.

Подруги съехали с холма на пятой точке и немного посидели в траве, Лиска приходила в себя.