Обручение - страница 37

Моя правая ладонь сама потянулась вперед и прошлась по его волевому точеному подбородку.

Смотрящие на меня глаза мигом прикрылись, наслаждаясь этим коротким мгновением.

– Ты никогда не был беспомощным, Андрей. Вся твоя сила всегда заключалась в том, что несмотря ни на что, ты всегда был в состоянии думать трезво, в том, что несмотря ни на что, всегда оставался храбрым и был готов сделать все, что мог, и даже больше. В том, что ты… дарил мне свою любовь. Без остатка, искренне, окончательно и бесповоротно.

Два каре-зеленых «изумруда» вновь показались из-под густых ресниц, а затем, поймав мою ладонь, он осторожно поднес ее к своим теплым губам.

– Ты всегда будешь жить в моем сердце, Амелия Гумберт.

– А ты – в моем.

Я осторожно опустила голову на широкую теплую грудь друга, обтянутую черной хлопковой рубашкой, и прикрыла глаза. Его сердце так и колотилось. Больше не было того, привычного для меня, размеренного стука: лишь частые и сильные, практически бешеные толчки.

Он окончательно переродился. Стал тем, кем ему всегда было суждено стать. Сыном главы Клана Оборотней. Будущим вожаком.

Крепкие, словно капкан руки обвились вокруг, а затем осторожно прижали меня к себе. В нос уперлась темно-красная розочка, что была вставлена в петлицу пиджака, а в нос мигом ворвался ее свежий сладкий аромат.

Андрей тем временем прижался губами к моему лбу, а затем с наслаждением втянул в себя запах моих волос.

Вот так просто, крепко прижавшись друг к другу, мы простояли несколько минут. Просто наслаждаясь тишиной, шумом ветра и ароматом вечерней росы.

– Ты позволишь мне выдать тебя? – прошептал Андрей, наконец, отстраняясь.

– Не откажу в такой чести. Лучше идеи нельзя было и придумать. Кто тебя надоумил?

– Полина. Сказала, что это будет отличным финалом для нас обоих. Я – становлюсь неотъемлемой частью Клана отца, а ты – становишься замужней женщиной. Полностью Диамантом.

С трудом сглотнув образовавшийся в горле ком, я отбросила в сторону прядь своих волос и поправила лежащий на них венок. Где-то за деревьями запела птица. Ноги начинали замерзать.

Словно почувствовав мой озноб, Андрей посмотрел на мои ступни и, снова заглядывая мне прямо в глаза, прошептал:

– Если бы это было уместно, то я отнес бы тебя к алтарю на руках.

– Давай постараемся управиться пешим шагом, – улыбнулась я, а затем, оправив подол платья, крепко обхватила предплечье друга.

Тот вновь подался губами к моей щеке и, одарив ее еще одним легким поцелуем, также гордо выпрямился:

– Ну что ж… Поспешим на таинство, о Диамант.

С трудом подавив улыбку, я неуверенно ступила босой ногой на дорожку.

Вот оно! Все вот-вот решится, изменится окончательно и бесповоротно. И уже никогда не будет так, как прежде. Все детство, юность, годы беспечности, радости и беззаботности останутся позади.

Да, я безумно любила Анджея. Это была безоговорочная и неоспоримая истина, которая никогда не будет подвержена сомнениям, но, при этом… наш союз также означал приближение конца. Битва со злом скоро начнется, и далеко не факт, что мы останемся живы.

Наверное, если бы кто-то вдруг на полном серьезе однажды заявил бы, что всего этого можно избежать, если мы с Анджеем не обручимся, то я согласилась бы практически сразу же. Моя любовь к нему никогда не станет мельче и слабее, а значит, какой смысл приближать день собственного конца?

«Все потому, что это твое предназначение, дуреха! И его тоже. Вы оба должны дать шанс этой планете остаться в живых. И по-другому нельзя. Мюллер не остановится. Никогда, и ни за что».