Спохватившись, Леся надорвала его зубами в том самом месте, где в плечо вошла пуля. Пальцами выдрала клок материи, чтоб никто не смог догадаться, что в момент ранения она ходила в другой одежде…
Выполняя широкий разворот, боевой вертолет завис над одиночной фигуркой, сгорбленно сидевшей посреди дороги. Буров поднес к глазам мощный армейский бинокль с двенадцатикратным приближением.
– Садимся! – приказал генерал.
Выбрав площадку, пилоты мастерски посадили боевую машину в ста метрах от сжавшейся в скорбный комок Леси. Напрягшаяся внутри, но внешне спокойная, девушка безучастными глазами взирала на то, как к ней спешат приближающиеся шаги в военных полуботинках.
– Что с ней? – будто издалека услыхала она чей-то властный голос и медленно повернула голову.
В двух шагах от нее стоял невысокий и плотный коренастый мужик с волевым взглядом. На его погонах защитного цвета тускло желтело по одной генеральской звездочке. Мимолетно подумалось, что ей, должно быть, повезло, что это ее единственный шанс выбраться из передряги, в которую она угодила по собственной наивности и неопытности.
– Сквозное ранение в плечо. Большая кровопотеря…
– Забирайте ее на «борт»…
Разгоняясь, завертелись лопасти. «Вертушка» оторвалась от земли. Стремительная тень заскользила по горным ущельям.
Два взвода десантников, доставленных на вертолетах, прочесывали местность с западного склона. Усиленные отряды спецназа двигались с севера и с востока, стремясь взять бандитов в кольцо, зажать их в тиски, насмерть раздавить сепаратистки настроенных фундаменталистов.
– Братцы, братцы! – вымученно улыбаясь, Панас протягивал руки к двум бойцам, наткнувшимся на окровавленного человека в гражданской одежде, по внешнему виду не похожего на боевика. – Я свой, свой!..
Сержант по рации вызывал санитаров с носилками. Его напарник машинально достал флягу, сделал небольшой глоток.
– Пить! – прошептал раненый, мучимый страшной жаждой.
– Тебе нельзя! – десантник качнул головой. – Ранение в живот…
Сочувствующая улыбка скользнула по губам много повидавшего на своем еще коротком веку солдата. Воды-то ему не жалко, да…
Истекающего кровью мужчину доставили в полевой госпиталь. В момент вскрытия брюшной полости усилилось кровотечение из сосудов, поврежденных острым лезвием ножа.
– Не спи, подай! – хирург глазами показал зазевавшейся медсестре на лежавший на столике инструмент. – Отсос!
Пока подключали электрический прибор, специальным черпаком из набора для реинфузии майор собирал скопившуюся в брюшной полости кровь в стерильную банку.
– Не выживет… – поплыло тихим шепотом за занавеской.
– Много крови бедняга потерял! – вздыхали сестрички.
– Цыц, сороки! – прикрикнул на них хирург. – Зажим!
Двумя пальцами он прижал поврежденный сосуд к позвоночнику.
– Тампон! Еще зажим!..
В соседней палатке вполголоса ругались интенданты.
– Ты, Семен, какого хрена отдал в операционную цельную бутыль со спиртом? Я те сколько раз говорил, что сначала ополовинь, разбавь, а опосля тащи им! Ты знаешь, почем нынче энтот спирт идет? – человек в майорских погонах крикливо взвизгнул.
– Не ори ты! За стенкой операция идет…
Пережимая печеночно-двенадцатиперстную связку, врач временно остановил профузное кровотечение из печени.
– Зажим Сатинского!
На стенку поврежденного магистрального сосуда майор наложил боковой сосудистый зажим Сатинского.
– Тампон!
Течь не остановилась. Истонченный сосуд не выдержал кровяного давления, лопнул чуть ниже.
