– Она однозначно притягивает внимание, – честно сказала я. Но умолчала о том, что в жизни бы не поставила у себя в кабинете человеческие останки.
– Если вы интересовались моими трудами, то догадались, чем они мне интересны. – Доктор в шутку погладил крайний череп.
И тут до меня дошло. Точно! Его труды! Все эти черепа принадлежали представителям разных рас. Он распахнул передо мной дверь кабинета, ехидно улыбнулся, светя щелью в зубах и, провожая, сказал:
– Будет очень интересно, нас ждет много новых открытий, Николетта.
В дальнейшем казалось, что о нас напрочь забыли. Мы – я и те две девушки – ходили на лекции, нас водили на вскрытия трупов, я подолгу задерживалась в библиотеке, потому что нужно было время, чтобы вникнуть в медицинские термины и саму суть, ведь все было написано по-немецки. Если я хорошо говорила, то читать могла немного хуже.
Томаса я видела реже, он почти всегда был не сам, а в компании преподавателей, либо доктора Менгеле. Я даже начала немного скучать за ним, ведь он как-никак стал моим хорошим знакомым за эти месяца и всегда составлял мне хорошую компанию.
Стоит сказать и об этих девушках, которые входили в нашу группу. Агнет и Лорелей были подругами. Но характеры их были настолько разные, что я удивлялась, что между ними вообще общего, и на какой почве они сдружились? Лорелей была красоткой 23 лет. Темненькая, с коротким каре, всегда безупречно уложенным, миниатюрная, на целую голову ниже меня, она даже на низких людей смотрела, подняв голову. Она была полноватой, но это ее не портило. Но характер у нее был скверный. Лорелей всегда стремилась выяснить отношения с кем-либо, совершенно не умела спорить, была вспыльчивой, но отходчивой.
Агнет, вторая девушка, на два года старше Лорелей, была полной противоположностью подруги. Высокая блондинка с голубыми глазами, непримечательная внешность, худенькая. Единственное, что мне нравилось в ней – это ее улыбка. У нее были такие белоснежные зубы, что невольно засматривался на них. Характера она была мягкого, любила посплетничать, много ела и всегда уступала в спорах подруге.
Вот так у нас сложилась не самая худшая компания для времяпровождения. Тем более я вынуждена была общаться с будущими коллегами, еще не известно, как могла обернуться жизнь, и чем они были бы мне полезны.
Мы вместе гуляли по городу, несколько раз выбирались в кафетерий, изредка забегали на киносеансы. В основном, всегда разговаривали они, а я лишь слушала и отвечала на вопросы. Так я узнала, что у обоих есть молодые люди, у Лорелей парень воевал, а у Агнет уже год был дома, признан непригодным к службе после контузии. Но Агнет не собиралась сидеть с ним дома, а хотела отдать долг родине, но свадьба все-таки планировалась. Они спрашивали обо мне и моем избраннике, но я отмалчивалась, мол, нет никого. Мне совсем не хотелось выворачивать душу перед этими девушками. Что я могла им рассказать? Что Доминик воевал против их парней и из-за них же подорвался, распрощавшись с жизнью? От таких мыслей кровь вскипала в моих жилах, и я невольно сжимала кулаки, люто ненавидя всех этих немцев и Германию, но вовремя вспоминала, что девушки ни в чем не виноваты, они такие же жертвы, как и я, и наши любимые – мясо нацистов. Я ведь не знала, сколько Доминик успел убить врагов, пока сам не пострадал.
– Ну и ладно, – парировала Лорелей, – зато не нужно беспокоиться ни о ком, еще успеешь найти свою судьбу. Вот закончится война, и заживем.
