Общественное мнение - страница 8

А ведь эти четверо у фонарного столба – эквиваленты систем правительств, партий, корпораций, обществ, социальных групп, ремесел и профессий, университетов, сект и национальностей этого мира. Подумайте о законотворце, голосующем за норму, которая затронет даже самые отдаленные народы; о политике, принимающем какое-то решение. Представьте конференцию по проблемам мира, на которой переделывают границы Европы; посла в чужой стране, пытающегося разгадать намерения и своего правительства, и иностранного; бизнесмена, получающего лицензию в какой-то отсталой стране; требующего войны редактора; священника, который звонит в полицию, чтобы те урезонили загулявших весельчаков. Представьте завсегдатаев клуба, которые решают бастовать, или членов швейного кружка, которые хотят реорганизовать работу школ. Вспомните о судьях, размышляющих, вправе ли законодатели Орегона устанавливать часы работы для женщин; о заседании кабинета министров, которые должны принять решение о признании правительства; о партийном съезде, выбирающем кандидата и создающем свою политическую платформу; о двадцати семи миллионах избирателей, опускающих свои бюллетени в ящик для голосования; об ирландце из Корке, который думает об ирландце из Белфаста; о Третьем Интернационале, планирующем перестроить все человеческое общество; о совете директоров, который столкнулся с требованиями сотрудников; о мальчике, выбирающем жизненный путь; о торговце, который пытается оценить спрос и предложение на предстоящий сезон; о спекулянте, предсказывающем поведение рынка; о банкире, сомневающемся, стоит ли верить новому предприятию; а еще о рекламщике и о читателе этой рекламы… Вспомните, что американцы тоже разные, и у каждого в голове сложились свои представления о понятиях «Британская империя», «Франция», «Россия», «Мексика». Очень похоже на ситуацию, когда четверо стоят у ярко-зеленого фонарного столба.

И прежде, чем погрузиться в туманные джунгли идей о врожденных людских различиях, следует сосредоточить внимание на том, сколь удивительно различны людские знания о мире[14]. Сомнений в том, что важные биологические различия существуют, у меня нет. Поскольку человек – лишь животное, было бы странно, если бы их не было. Однако весьма поверхностно (а посему опасно) выводить обобщения, сравнивая чье-то поведение, пока не обнаружено измеримое сходство между средами, на которые такое поведение является реакцией.

Прагматическая ценность этой идеи состоит в том, что она вносит давно необходимое уточнение в древний спор о природе и воспитании, врожденном качестве и окружающей среде. Ведь псевдосреда – это некий гибрид из «природы человека» и «условий». На мой взгляд, это показывает бесполезность разглагольствований на тему, что есть человек и чем он будет всегда, в отличие о того, что мы видим в его поступках или каковы необходимые условия для общества. Нам неизвестно, как люди повели бы себя в реалиях «великого общества». Зато мы прекрасно знаем, как они ведут себя, реагируя на то, что можно справедливо назвать самой несуразной картинкой «великого общества». На основании таких данных нельзя делать объективных выводов ни о человеке, ни о «великом обществе».

Это и станет зацепкой для нашего исследования. Будем считать, что поступки человека основаны не на непосредственном и достоверном знании, а на картинках, нарисованных самостоятельно или навязанных извне. Если его атлас свидетельствует, что мир плоский, то из-за страха упасть он и близко не подплывет туда, где, по его мнению, находится край планеты. Если на его картах изображен источник вечной молодости, очередной Понсе де Леон точно отправится его искать. Если кто-то выкопает нечто похожее на золото, то какое-то время будет вести себя так, словно он и правда нашел золото. Представление о мире в каждый конкретный момент определяет то, что будут делать люди. При этом оно не определяет, чего они добьются. Оно определяет человеческие усилия, чувства, надежды, но не достижения и результаты. На что больше всего надеются марксисты-коммунисты, те самые люди, которые громче всех трубят о своем «материализме» и презрению к «идеологам»? На формирование группы людей, обладающих классовым сознанием, путем пропаганды. А что есть пропаганда, если не попытка преобразовать картинку, на которую реагируют люди, заменить одну общественную модель другой? Что такое классовое сознание, как не способ понимания мира? Национальное самосознание, просто с другой стороны? А родовое сознание профессора Гиддингса это всего лишь вера в то, что мы распознаем среди массы людей тех, кто отмечен как наш род?