Общество грез - страница 10

Эти слова, сказанные с такой глубокой уверенностью, подействовали на меня как магия. Я сорвался с места, подбежал к лошади и, не стесняясь, рассказал ей всё, что меня мучило. Дядя Питер стоял рядом, молчаливый и внушительный, как древний мудрец. Его взгляд был прикован к лошади, подчёркивая важность происходящего.

Лошадь действительно меня слушала. Она не перебивала, не отворачивалась – просто стояла и молча принимала мои слова. Когда я закончил свою неожиданную исповедь, то почувствовал, как страх отпускает меня. Будто невидимые оковы спали с моего сердца. Именно тогда я осознал: верховая езда может быть моей свободой, а не тюрьмой.

С того момента я понял, как мужчины могут побеждать страх: не убегая от него и не игнорируя его, а смело встречая лицом к лицу.

Дядя Питер заменил мне отца. Как бы ни была печальна эта правда, до шести лет я не нуждался ни в ком другом. Однако всё

изменилось в день рождения Колина. Этот день я пытался вычеркнуть из своей памяти, но воспоминания о нём преследовали меня долгие годы, как тень, которая не исчезает даже на закате.

Это был чудесный солнечный день, наполненный теплом и ярким светом, и мы с мамой с самого утра усердно готовились к поездке на пикник, приуроченной к празднованию дня рождения Колина. Я выбрал изысканный изумрудный костюм, который словно подчёркивал глубину моих глаз, и этот непростой трюк мне когда-то подсказал дядя Питер. Он всегда говорил, что женщины, как бы они ни утверждали обратное, обманывают, заявляя, что мужская красота не имеет значения. На самом деле они влюбляются именно в тех мужчин, которые знают, что красивы, и умеют непринуждённо подчёркивать свою привлекательность. Дядя Питер был для меня не просто наставником, а настоящим проводником во взрослую жизнь, который многому меня научил. Он уверял, что я стану настоящим ловеласом, и благодаря его советам и поддержке моя самооценка неуклонно росла.

Каждый раз, когда вокруг меня крутились женщины, бросая игривые взгляды и делая скрытые предложения, дядя Питер всегда был рядом, готовый прийти на помощь. Не давая мне ни единого шанса оказаться в центре их внимания, он легко и непринужденно увлекал их разговорами, как опытный мастер манипуляций. И тогда, тихо шепча мне на ухо, он подмигивал с такой уверенностью, будто всё происходящее было спланировано заранее:

– Беги, дружок, этот удар я возьму на себя.

И, как всегда, он избавил меня от этих надоедливых мегер с таким изяществом, что я не мог не восхититься его мастерством.

Уильям не любил покидать пределы своего поместья, поэтому на все праздники мы с мамой ездили вдвоём, обсуждая по дороге, какие вкусности нас там ждут, и представляя, как чудесно мы проведём время. Тётя Джулия, в отличие от дяди Питера и моих

родителей, любила подчёркивать своё богатство, тратя немало денег на роскошные торжества. Каждый праздник был настоящим восторгом для меня и мамы: для меня – потому что это была возможность повеселиться с дядей Питером и Колином, наслаждаясь разнообразными угощениями, а маму радовало то, что она могла проявить свою безграничную фантазию, помогая Джулии устраивать грандиозные праздники. Мы не устраивали подобных торжеств дома, ограничиваясь лишь моим скромным днём рождения, да и то без особых изысков. Поэтому все свои смелые идеи мама воплощала именно на приёмах у сестры.

Джулия ценила её помощь, потому что сама не любила тратить время на организационные мелочи, но всегда с удовольствием принимала похвалу от гостей, подчёркивая, как тяжело ей далось создание всего этого великолепия. Мы все были довольны и получали то, чего хотели: мама могла проявить свою креативность, а я – наслаждаться праздником.