Общество грез - страница 12

Мы с Колином восхищённо переглядывались, не зная, на что смотреть в первую очередь: на дядю или на бескрайнее поле сладостей. Мы чувствовали себя избранными, счастливыми и совершенно взрослыми. Питер приказал нам занять почётные места и продолжил, доставая из шкафа блестящую золотистую бумагу, как будто это было что-то из ряда вон выходящее, и торжественно продемонстрировал её нам.

– Это официальные, секретные правила нашего клуба. Никто не должен знать о них, кроме нас троих. Правило первое: посторонним вход в ПЛК запрещён – никому, кроме Питера, Колина Скотта и Лиама Дэвиса. Правило второе: если кто-то из нас грустит, все остальные обязаны поднять ему настроение. Правило третье: на наших заседаниях всегда должно быть горячее какао с угощениями для трёх джентльменов в большом количестве, но ни в коем случае не должно быть так, чтобы об этом узнали миссис Скотт и миссис Дэвис, иначе Питеру конец! А теперь, товарищи, объявляю первое заседание открытым! Налетаем!

С воодушевлением и горящими глазами мы набросились на сладости, поглощая их с настоящим аппетитом. Питер тем временем начал читать нам детектив, и мы, как всегда, делали ставки, пытаясь угадать убийцу. Но в середине рассказа он вдруг прервал чтение и сказал:

– Колин, Лиам, пока мы вместе, нам больше никто не нужен. А мы всегда будем вместе, поэтому это не с вами не играют, а вы с ними не играете, потому что мы есть друг у друга. А теперь у нас есть еще и закрытый клуб.

С этого дня каждую неделю у нас были собрания, наполненные радостью, весельем, вкусностями, загадочными детективами и бесконечным уважением. Но на этой неделе из-за подготовки к дню рождения Колина собрание пришлось перенести.

– Дядя Питер, Колин, у меня есть подарок, – воскликнул я, не заходя в кабинет, переполненный радостью.

– Заходи, дружище, чего стоишь? – весело подмигнул мне дядя. Колин так ждал подарка, что не мог стоять на месте, то и дело переминаясь с ноги на ногу. Мы всегда дарили друг другу нужные вещи, и я знал, что не разочарую его. Торжественно вручив ему коробку, я с гордостью посмотрел на его лицо.

– Лиам, брат мой, это моя мечта! Где ты её нашёл? – с искренней радостью спросил Колин.

– Я сам смастерил её с мамой за месяц, – ответил я, гордясь своим трудом, и посмотрел на дядю Питера. Но вместо ожидаемой радости на его лице была серьёзность, а в глазах я заметил тревогу. Я сразу понял: что-то не так. Когда человек тебе дорог, ты понимаешь его даже без слов. Просто смотришь в его глаза и все становится ясным. И слова дяди Питера подтвердили мои опасения.

– Колин, сынок, не мог бы ты оставить нас с Лиамом на минутку? – вежливо попросил он.

Колин, ничего не подозревая, вышел, радостно неся свой подарок. Дядя Питер закрыл за ним дверь и предложил мне сесть в моё кресло. В его кабинете у каждого члена ПЛК было своё личное кресло. Он подошёл к окну, как будто в кабинете меня не было, и я почувствовал, как у меня замирало сердце. Значит дело было серьёзное.

– Лиам, дружище, ты же знаешь, как я тебя люблю. Ты мне как сын, и общение с тобой очень важно для меня, – начал он, глядя

пустыми глазами в окно. Я никогда не видел его таким подавленным.

– Я сообщу об этом сегодня при гостях, но сначала хотел поговорить с тобой. Мне важно, чтобы ты правильно меня понял,

– наконец-то он повернулся ко мне, но его лицо продолжало быть растерянным и напряжённым.