Общество грез - страница 21

Я часто размышлял о том, что для него было бы лучше, если бы я просто исчез. Эти мысли посещали меня особенно сильно в те моменты, когда я видел, как моя тень омрачает его жизнь. Бегство казалось единственным выходом, чтобы перестать быть обузой. Но когда я всерьез задумывался над своим исчезновением, то вспоминал одну важную деталь, которая останавливала меня от воплощения навязчивых мыслей в реальность: мы словно держали два конца натянутого канат, стоя напротив друг друга. Если один отпустил бы канат, другой неизбежно упал. Мы не могли этого допустить. Лиам всегда был моей надеждой, моей опорой, а я.… я…

Кто же я такой? Откуда я взялся? Почему я стал частью семьи Лиама? Мне самому интересно было найти ответы на эти вопросы. Иногда мне казалось, что я – всего лишь случайный пазл, который пытался найти своё место в сложной картине чужой жизни. Но, честно говоря, когда я неожиданно получил ответы на свои вопросы, моя жизнь, да и жизнь Лиама, усложнилась во много раз… Ведь тогда все события перестали

быть случайностью, приобретая логическую последовательность всех эпизодов моей жизни. Все становилось на свои места, но проблема была в том, что в такой правде не было места для меня… Ведь эта правда делала меня чужим в любых слоях общества…

Может быть, будет лучше, если я просто расскажу вам свою историю. А кем я являюсь – подарком или испытанием – решите вы сами.

1812 г. Южная Каролина

Моя история началась в поместье прекрасной и добродушной семьи Дарреллов благодаря моей маме Ифе. Она была служанкой мисс Маргарет Даррелл, младшей из трех дочерей мистера Джеймса Даррелла. Роды были тяжким испытанием для моей хрупкой матери, поэтому я был ее единственным сыном, и больше детей ей не нужно было, по ее словам.

Я родился с легкой асфиксией из-за того, что роды были длительными, а я не спешил расставаться с уютным и безопасным убежищем. Видимо, я уже на тот момент осознавал, что это не тот мир, куда стоит приходить, и сопротивлялся как мог. Весь синий и истощенный, я пришел на эту землю, поэтому мои шансы на выживание были невысоко оценены. Материнская любовь – бесплатное, но сильнейшее лекарство от всех недугов мира. Когда она узнала, что моя судьба решится буквально в следующие десять минут, забыв про свою боль, она вскочила ко мне и начала делать искусственное дыхание. Я выжил, смерть проиграла. Именно в тот момент мама поняла, что родился боец, который рано или поздно изменит этот мир. Так я и стал Бомани

– моё имя, означающее «воин», подчёркивало моё предназначение. Однако, с чем бороться и ради чего, я не понимал.

Отца я никогда не видел, да и мама никогда не затрагивала эту тему. Маргарет же всегда изъявляла желание со мной обсудить эту тему, считая, что мне может не хватать отцовской любви. Она предполагала, что он был сильным и волевым человеком,

который любил нас и боролся за наше воссоединение, однако этого по каким-то причинам так и не произошло. Однако я не чувствовал себя обделённым: у меня была мама, а это больше, чем у многих моих сверстников.

Мама часто делилась со мной историями своего детства. Она говорила: «Человек без памяти о предках подобен дереву без корней».

История моих предков начиналась с маленького городка Бенин. Маме было пять лет, когда всю ее семью насильно вытащили из домов и продали в рабство. Каждый раз рассказывая это, она не могла скрывать ноющую боль в сердце, и даже я не мог в такие моменты отвлечь ее от грустных воспоминаний.