Улицы то поднимались, то опускались – неспроста Бостон прозвали городом на холме, – и Варя быстро запыхалась. Ориентируясь на здание с белой башенкой, похожее на ратушу, она вышла на просторную и прямую Чарльз-стрит. Из маленького ресторана на углу пахнуло подгорелой пиццей. Над головой скрипнула вывеска в виде деревянного башмака, висящая тут, похоже, с самого основания Штатов. Мимо пробежал выгульщик собак с толпой разномастных подопечных, и шоколадный лабрадор украдкой лизнул Варину руку. Впереди, за дорогой, клубилось золотисто-багряное облако парка.
Под раскидистой ивой старая хиппи кормила белок. Женщина клала орех то себе на коленку, то на плечо, то на макушку, и зверьки лазили по ней, как по дереву. Зажав угощение передними лапами, они быстро сгрызали его и суетливо рыскали в поисках добавки. Варя засмотрелась, но, когда женщина улыбнулась ей и призывно махнула рукой, поспешила уйти.
Отец уже ждал в ресторане. Синий пиджак, джинсы, на голове бейсболка с вышитой красной «B». Приподнявшись, он коснулся губами Вариной щеки и слегка поморщился – кожа, вероятно, была липкой из-за крема.
– У меня есть час, – объявил отец.
В его терминологии это означало: «Я освободил для тебя о-очень много времени, так что давай не тратить его понапрасну».
Еще не начав разговор, отец отвлекся на телефонный звонок:
– Да-да. Прогнозы хорошие. Скоро станем единорогом. Недавно завершили раунд серии Б…
«Что-то на криптовалютском», – подумала Варя, скучающе перелистывая меню.
– Как дела, нормально? – Отложив мобильный, отец выжидающе уставился на нее синими, как у Сары, глазами.
Вот он удивится, если сказать: да, пап, жизнь – просто сказка. Могу целыми днями не выходить на улицу, пялясь в экран ноутбука или смартфона. Засыпаю и просыпаюсь, не замечая, как идет время. Хочу все изменить, но не знаю как и ничего не делаю. Чувствую, что все чаще тошнит от самой себя. А еще у меня умер бывший.
– Нормально, – ответила Варя.
Подошел официант, и отец с ходу заказал:
– Два лобстера. – Варя попыталась возразить, но он поднял руку. – Не отказывайся. Это чуть ли не единственное удовольствие в Бостоне. После игр «Рэд Сокс» и «Брюинз».
Варя отметила, что отец на удивление разговорчив. Обычно в обществе дочерей он вел себя отстраненно, и долг поддерживать вежливо-бессмысленную беседу ложился на Чжан. Она, кстати, неплохо справлялась – и Варя еще раз удивилась, что мачеха не захотела принять ее в своем доме.
– С каких пор ты стал болельщиком? – поинтересовалась она.
– Это все жена, перенимаю ее привычки. Надо будет, кстати, сходить на матч в твой следующий приезд.
– Я бы лучше съездила к океану. Ну, когда будет пасмурно.
– Да, хорошая мысль. Сколько мы не были на море? Наверно, с самого Палермо. – Отец взял стакан воды со льдом и сделал пару шумных глотков. – Слушай, хочу кое-что сказать. Важное.
Первое, о чем подумала Варя: у отца финансовые проблемы. Кончились деньги – то есть ресурс, который долгие годы служил заменителем заботы. Саре придется уйти из частной школы, Варе – найти работу. Можно устроиться в любимую кофейню. За ночные смены вроде больше платят. Или все-таки попробовать поработать в типографии, как хотела когда-то… Мысли пролетели за долю секунды и отозвались приятным волнением. Неужели наконец настанет эра независимости?
Хотя нет, что-то тут не клеится. Отец только что говорил о хороших прогнозах. А еще о единорогах. Варя не знала, что это значит на сленге, но вряд ли что-то плохое.
