Арабелла казалась Лису идеальной клиенткой, поэтому он собирался отбить ее у Дракона и забрать себе.
— Могу я идти? — на всякий случай уточнил рыжик.
— Ты слышал. Госпожа выкупила твои ночи.
Слуха коснулся тихий вздох облегчения. Плечи оборотня расслабились, уголки губ поползли вверх.
— Значит, я свободен? — Лис покосился в сторону лестницы.
— На три дня.
С улыбкой оборотень прикрыл веки.
— Я ухожу?
— Иди уже.
И он рванул к ступенькам, обитым алым ковром.
А я раскрыла ладонь, чтобы оценить размер полученной взятки. Вот только вместо денег обнаружила в руке смятую записку. На клочке бумаги аккуратным женским почерком было выведено: «Завтра в девять. Чайная лавка на углу улицы Роз».
Арабелла назначила мне встречу?
* * *
— У меня выходной, — с вызовом заявил Дракон, стоило мне показаться на пороге его спальни. Голый по пояс, босой, в узких черных штанах, он стоял у окна и смотрел вниз, на проезжающие повозки, спешащих по делам прохожих, на крикливых мальчишек, продающих газеты. — Три выходных. Белль купила мне отпуск. Я не пойду развлекать твоих похотливых каракатиц.
И он отвернулся, открыв взгляду обнаженную спину с двумя шрамами в районе лопаток. Толстые светлые рубцы ярко выделялись на смуглой коже. Я не могла на них не смотреть. На эти бугристые полосы, на кривые припухлости, оставшиеся на месте отрезанных крыльев.
Пленник был в сознании, когда с ним творили этот кошмар? Его муки пытались облегчить? Лекари Имании знают, что такое анестезия? Лишить дракона возможности летать все равно что посадить обычного человека в инвалидное кресло.
— Я пришла не за тем, чтобы вернуть тебя в «Гостиную встреч». — Я огляделась в поисках стула, но из мебели в комнате была только кровать — зато огромная, занимающая почти все свободное пространство: чтобы клиентки чувствовали себя удобно и при желании могли пригласить в постель еще несколько мужчин.
— Зачем тогда? — Он все еще не смотрел в мою сторону. Его плечи были опущены, руки висели вдоль туловища безвольными плетями.
Неужели уход Арабеллы настолько его расстроил? Наверное, время, проведенное с любимой женщиной, для него — отдушина. Возможно, только в часы, когда Арабелла рядом, он счастлив.
Незавидная участь. Собачья жизнь.
— Я хотела спросить…
Я вдруг подумала, что совершаю ошибку, что с этим вопросом следовало обратиться к Лису, к кому угодно, только не к Дракону, но было поздно: сказала «А» — говори и «Б».
— Хотела узнать…
Обернувшись, Дракон уставился на меня хмурым взглядом. Широкие угольно-черные брови. Длинные темные ресницы. Глаза как колодцы мрака.
— Что говорят курто про Арабеллу?
Черные брови сильнее сошлись на переносице. На дне колодцев мрака вспыхнул огонь.
Скрестив руки на груди, пленник глубоко вздохнул и крепко стиснул челюсти, так что мышцы на лице натянулись.
Чувствуя себя под этим свирепым взглядом как никогда неловко, я переступила с ноги на ногу и продолжила:
— Слышала, ее называют доброй. Она и раньше оплачивала услуги мужчин, но не оставалась с ними на ночь?
Воздух с шумом вырвался из раздувшихся ноздрей. Фыркнув, как взбешенный бык, Дракон снова вперил взгляд в окно.
— Она ни с кем не была близка, — процедил он, когда после продолжительного молчания я опустила ладонь на дверную ручку, уверенная, что не дождусь ответа. — Только со мной. Один раз. С другими — нет.
— Точно? Тебе об этом рассказали курто, которых она покупала?
