Обсидиановая бабочка - страница 8

Мы проходили мимо ресторана, отделанного синими и темными плитками с цветочками вроде маргариток. На одной стене была фреска, изображающая испанских конкистадоров и индейцев в набедренных повязках. Я несла сумку достаточно легко – сказались тренировки со штангой.

У стены стояли таксофоны.

– Давай-ка я еще раз попробую позвонить детям, – сказала Донна, поцеловала Эдуарда в щеку и пошла к таксофонам, прежде чем до меня дошло.

– Детям? – спросила я.

– Да, – ответил он, тщательно выбирая интонацию.

– Сколько?

– Двое.

– Возраст?

– Мальчику четырнадцать, девочке шесть.

– А где отец?

– Донна вдова.

Я посмотрела на него, и взгляда было достаточно.

– Нет, это не моя работа. Она овдовела до нашего знакомства.

Я шагнула к нему, повернулась так, чтобы Донна не видела моего лица.

– Что за игру ты затеял, Эдуард? У нее дети, и она в тебя так влюблена, что у меня слова в глотке застревают. Что ты о себе думаешь?

– Донна и Тед встречаются около двух лет. Они любовники. Она ожидала от него предложения, и потому он его сделал.

На лице Теда блуждала улыбка, но голос был абсолютно деловым и лишенным эмоций.

– Ты говоришь так, будто Тед – это кто-то другой, Эдуард.

– Тебе уже надо называть меня Тедом, Анита. Я тебя знаю: если ты не выработаешь привычку, то забудешь.

Я шагнула к нему, понизив голос до яростного шепота:

– Хрен с ним, с именем! Он – это ты, и ты помолвлен. Ты собираешься на ней жениться?

Он едва заметно пожал плечами.

– Черт побери, – сказала я. – Это невозможно! Ты не можешь жениться на этой женщине!

Он расплылся в улыбке, обошел меня и протянул руки к Донне. Поцеловав ее, он спросил:

– Как там ребята?

Он обнял ее за плечи, повернув ко мне спиной. У него было спокойное лицо Теда, но глаза предупреждали меня: «Не перегибай палку». Почему-то это было для него важно.

Донна повернулась ко мне, и я изо всех сил придала лицу спокойное выражение.

– О чем это вы так горячо шептались?

– О деле, – сказал Эдуард.

– Фи, – скривилась Донна.

Я приподняла брови, глядя на Эдуарда. «Фи»? Самый опасный человек из всех, кого я знаю, помолвлен с женщиной, которая способна сказать «фи». Жуть какая-то.

Тут Донна вытаращила глаза:

– А где твоя сумочка? В самолете забыла?

– Я ее с собой не взяла. У меня есть карманы и вот эта сумка.

Донна уставилась на меня так, будто я вдруг заговорила на иных языках.[2]

– Боже мой, я бы не знала, что делать без этого убоища, которое я с собой таскаю. – Она повернула сумочку так, что та оказалась перед ней. – Я такая барахольщица!

– А где твои дети? – спросила я.

– У соседей. Это пожилая пара, и они просто на удивление ладят с моей девочкой, с Бекки. – Она нахмурилась. – Конечно, сейчас Питер всем недоволен. – Она глянула на меня. – Питер – это мой старший. Ему четырнадцать, и он решил использовать свой возраст как возмездие. Мне все говорили, что с подростками трудно будет, но мне даже не снилось, как трудно.

– Он попал в плохую компанию?

– Да нет. То есть не влез ни во что криминальное. – Это она добавила несколько поспешно. – Но он просто перестал меня слушать. Две недели назад он должен был прийти из школы домой и присмотреть за Бекки. А вместо этого он поехал к какому-то другу. Когда я закрыла магазин и пришла домой, то никого не обнаружила и не знала, кто из них где. Хендерсоны уехали, так что Бекки у них не было. Господи, я чуть не свихнулась. Ее взяли другие соседи, но если бы их тоже не оказалось дома, ей пришлось бы часами бродить вокруг! Питер, когда приехал, даже не извинился. А я уже успела внушить себе, что его украли, что он лежит где-то мертвый в канаве. А он входит такой неспешной походкой как ни в чем не бывало.