Необходимо также отметить, кем представляются стороны и чем они руководствуются. Обвинение представляет прокурор, правильнее – обвинитель от общественности. Обвиняемого представляет либо сам обвиняемый, либо некто, без которого не обходится ни одна передовая система человечества – на самом деле наоборот, подчеркивая ее отсталость и убогость, – и имя ему адвокат.
С прокурором понятно, общественности необходим человек, представляющий суду нарушителей порядка и закона, потому что полиция не умет компоновать документы в один файл и не знает, как передавать их в суд. Он руководствуется в своей деятельности правилами и таблицей, схожей с судебной. Подсудимый определяется перевесом данных в строках и графах. Первостепенная цель общественного обвинителя – выйти победителем в судебном поединке, достигая ее, он утверждает мощь общественного порядка и свою индивидуальную силу!
Адвокат – это результат недоношенного выкидыша развивающейся системы человеческого порядка. И это мягкое начало характеристики индивидов с таким статусом. Ели бы следователи работали чисто, прокуроры честно, а судьи не ленились думать и хотя бы задавать наводящие вопросы подсудимым, чтобы внести ответы в графы и колонки, то адвокатам не было бы места в системе. Но так как людские образования происходят стихийно и по подобию, то почти в каждом политическом режиме – где больше, где меньше – имеют место эти представители.
Система или строй, в которых простор для адвокатской работы есть потребность в их действиях – это менее развитая система или более несовершенный строй в сравнении с теми, где их услуги не востребованы.
Продажность адвоката как характерная черта этих людей ошибочно воспринимается массами как шутливая критика. А зря. Еще ранее, занимаясь бизнесом, то есть вкладывая насильственно отобранные или обманным путем полученные денежные средства, я прибегал к услугам этих людей. Мне приходилось разрешать судебным порядком земельные или строительные споры, если их не получалось уладить грубым или утонченным наездом. Во всех этих случаях я либо иронично ухмылялся, либо снисходительно отсмеивался, реагируя на их потаенные цели или помыслы, которые, по их пониманию, другими непостижимы.
Каждое судебное разбирательство, с помощью которого они выуживали хрусты, не требовало от них вообще никаких усилий. Все разрешалось за или против в зависимости от обстоятельств, в которых их действия не фигурировали. То есть мне и моим компаньонам было совершенно ясно, что адвокат представляет лишь условность и пользуется этим от случая к случаю, не неся никакой ответственности за исход. Все это определяло их как людей определенной масти.
Но полное понимание в отношении адвокатов сформировалось у меня после того, как я предстал перед судом в виде подсудимого, а далее был определен заключенным. Здесь я увидел не только их продажность, но и всю грязь их бездушных намерений, которые ничем не уступали намерениям блядской шлюхи. Мне стали понятны сравнения, подобные: «Чем отличается проститутка от адвоката?», с дальнейшими ответами, из которых видно, что адвокат отличается от проститутки лишь домашним бытом и отношением к нему семейных. Из чего получалось, что адвокат и проститутка не отличаются в сущности ничем. Они преследуют одну цель – обогатиться, имеют схожее понятие чести и достоинства и следуют одним традиционно нравственным корням общественного функционирования, где их мораль идентична.
