Глеб замедлился у места А4, пропуская вторую машину вперед. Алина, воспользовавшись остановкой, выпорхнула на пыльную парковку. Не привыкла она еще к тому, что они – пара и могут, не скрываясь, вместе появляться на людях. Другая машина, определенно похожая на машину директора, припарковалась на месте А2, подтверждая Алинину догадку, когда она двинулась к лифту, но на полпути задержавшись. Вряд ли в офисе представится возможность поговорить с Александром Сергеевичем без свидетелей. И вряд ли у нее хватит смелости самой начать разговор. Каково же было ее удивление, когда с пассажирского сидения слезла Остапова. Алина открыло было рот, затем захлопнула его и нахмурилась, забыв, зачем вообще подошла. Глеб, коснувшись ее талии, вывел ее из оцепенения, вежливо поздоровался с коллегами и вызвал лифт.
Цифры на табло загорались медленнее, чем бы всем хотелось, а тишина оглушала. Александр Сергеевич, не мигая, сверлил глазами Глеба, посмевшего пойти против его слова. Глеб, словно никого кроме него и Алине не существовало, шептал ей что-то на ухо. А она в свою очередь с интересом разглядывала Аню, каким-то непонятным ей образом оказавшуюся в машине директора. И только одна Аня чувствовала себя не в своей тарелке и нервно теребила лямку сумки.
В открывшиеся двери лифта первыми вошли девушки. Легкая музыка, льющаяся из динамиков, разрядила обстановку, но не сильно. Аня выскочила первой, на втором этаже, махнув оставшимся рукой и пожелав им хорошего дня. Она дождалась, пока двери закроются и с облегчением выдохнула. Более тревожных пяти минут в ее жизни еще не приключалось. В замкнутом пространстве рядом с двумя начальниками, состязающимися между собой в превосходстве. И даже тот факт, что Глеб Андреевич проявлял интерес только к Алине, никак не уменьшил тревоги. И кстати, это было что-то новенькое. Глеб и Алина. Интересно, а давно это у них? Или они мастера маскировки?
Обернувшись, Аня поправила лямку сумочки и уверенным шагом… Чуть не свалилась снесенная Афанасьевой, готовой делиться своим счастьем с любым, кто согласен ее слушать.
Двери распахнулись на четвертом. Оставшаяся троица медленно пересекла холл, и, достигнув ресепшена, каждый разошелся в своем направлении. Глеб – в кабинет слева, Александр Сергеевич – в кабинет справа, а Алина – прямо к столу, за которым уже сидела правая рука Соловьева. Ольга подняла на троицу удивленные глаза и тут же опустила. Не ее это дело. Запрятав любопытство поглубже, она принялась учащенно стучать пальцами по клавиатуре, лишь искоса наблюдая за Алиной. Все же не часто директора и вторая помощница опаздывают одинаково на пятнадцать минут.
День длился бесконечно. Как Алина и думала, остаться наедине с директором оказалось нелегкой задачей. Несмотря на то, что она сидела в трех метрах от его кабинета.
Удобный случай представился после обеда. Александр Сергеевич вернулся с него раньше и был явно не в расположении духа, но упускать этот момент было бы глупо. Алина, которая внезапно стала самой обсуждаемой персоной в офисе, решила пропустить перерыв, хотя умирала с голоду. А Глеб, как назло, убежал на встречу еще в двенадцать и до сих пор не вернулся.
Александр Сергеевич, войдя в кабинет, оставил дверь незапертой. Но Алина все равно постучала. Глухой бас начальника отозвался в ее трепещущем сердце, и, отгоняя плохое предчувствие, она переступила порог. Ведь если бы он хотел уволить Глеба, он бы уже это сделал? Или нет?
