Обыкновенная любовь - страница 25

– Нет, такой не подсядет. Ты, Павлуша, не такой, как все.

– А какой же?

– Весёлый, находчивый да и порассказать мастак. Одним словом, служивый! Редкость теперь такие люди.

– Спасибо, Иван Иванович, за добрые слова, – протянул Павел руку говорливому старичку. – Прощаться будем, что ли?..

– Ну что же, прощаться, так прощаться, – с неохотой протянул старичок сухонькую, но ещё твёрдую жилистую руку и бойко добавил: – Удачи тебе, Павлуша. И девку хорошую в жёны!

– Удачу давай, а с девкой погоди малость! – отшутился Павел и вышел в тамбур.

В тамбуре он достал из кармана блестящую пачку сигарет «Лайка» с рисунком собачки-космонавта, но тут же засунул её обратно, в волнении припал к окну и стал наблюдать, как на нерасторопно светлеющем осеннем небосводе медленно тускнеют и с неохотой исчезают одно за другим последние, самые яркие ночные светила. И только утренняя принцесса неба – планета Венера всё ещё красовалась перед другими космическими братьями и сёстрами своим блистательным, немеркнущим нарядом. Состав тем временем круто изогнулся в правую сторону и стал терять скорость. В мутноватой утренней дымке показались первые городские огоньки.

– Наконец-то! Вот обрадуется моя семья! Праздничный стол накроют, позовут всю родню и соседей, а я вечером соберу молодёжь!.. – мечтательно говорил Павел сам с собой, не отрывая взгляда от окна, в котором с каждой минутой всё прибавлялось и прибавлялось городских огней.

– Молодой человек, немедленно освободите проход! – звонко прокричала ему в затылок голосистая проводница и оборвала приятные думы.

Павел галантно пропустил вперёд себя полненькую симпатичную проводницу и, едва только она открыла дверь, спрыгнул с двумя чемоданами на платформу. Он ловко спружинил на крепких, натренированных солдатских ногах и стремительно взбежал, перескакивая через ступеньку, на железнодорожный мост. На мосту он перевёл дыхание и с нарастающим волнением окинул скорым взглядом панораму города.

– Нисколько не изменился! – воскликнул он и стал вдыхать на полную мощь лёгких свежий и необычайно вкусный, как ему показалось, родной воздух.

– Пашка, привет! – раздался вдруг позади него знакомый голос.

Павел резко обернулся и увидел друга детства – Ивана Толстяка.

– Ванька, дружище! – радостно вскричал он. – Что ты тут делаешь в такую рань?

– Иду на занятия в техникум.

– А чего такой кислый, поругался с какой-нибудь толстушкой? – балагурил Павел, обнимая друга прямо с чемоданами в руках.

– Да погоди ты!.. – стал сердиться Иван, уворачиваясь от его объятий.

– Ты что, Толстяк, не рад видеть меня?

– Рад. Ещё как рад. Только…

– Что только?

– Разве ты ничего не знаешь?

– Ничего. А что, собственно, я должен знать?

– Тут, понимаешь, такое дело… – отвёл Иван глаза в сторону.

– Что ты мямлишь? Говори прямо!

– Во вторник твой отец дал тебе телеграмму.

– Телеграмму?! Во вторник?! – предчувствуя недоброе, закричал Павел. – Но в понедельник я уже уехал из воинской части! Говори скорее! Говори! – стал он трясти Ивана за грудки. – Что случилось?!

– Умерла твоя мама. Сколько могли, ждали тебя.

Павел сразу обмяк, бросил новенькие дембельские чемоданы, обклеенные красивыми картинками, на мокрый бетон моста и мешковато рухнул на один из них.

Иван попытался утешить товарища добрым словом, но скоро понял, что в данной ситуации лучше дать ему выстрадаться самому.

Павел сидел на мосту долго. Мимо него то и дело сновали люди. Одни спешили на работу, другие – на учёбу, третьи – на поезд… А иные и сами не знали, куда их несут ноги. Им всем не было никакого дела до горя Павла, и все они подозрительно косились на него, принимая за пьяненького отпускника. Только сердобольные неторопливые старушки, засеменившие по мосту немного позднее, протягивали ему пирожочек или яблочко и, утирая фартуком слезу, вспоминали своих внучат, тоже исполняющих свой нелёгкий долг перед Родиной на её далёких, бескрайних просторах. А старички, сами познавшие тягость воинской службы, даже предлагали опохмелиться. Павел ни с кем не заговаривал и ни у кого ничего не брал. Он молча выкурил пачку сигарет и уже полез в карман за другой, когда увидел прибывший на рядом расположенную автостанцию автобус из его родной деревни. Из автобуса тотчас стали выскакивать односельчане с большими сумками. Они приехали за покупками в городские магазины и на базар. Многих из них Павел сразу узнал и испугался, что его тоже узнают и станут приставать с длинными соболезнованиями и нудными расспросами о том, как же он умудрился опоздать на похороны. Он как по команде вскочил на ноги, схватил чемоданы и побежал по ступенькам железнодорожного моста вниз, издавая подковками солдатских сапог звонкую трель, походившую на серебристый звон бубенцов. А куда бежал, сам толком не знал. Он хотел только одного: чтобы ему никто не докучал в эту трудную минуту.