– О господи! – прошептала Элис.
Кровь черными каплями стекала в темноту, мальчик стиснул зубы и резко задышал через нос, пуская пузыри. Затем уронил отмычку, с лязгом упавшую на пол, погрузил пальцы в зияющую рану и вытащил из нее тонкий шестидюймовый заостренный кусок металла. Клинок.
И тут же, к удивлению Элис, рана на его руке начала затягиваться и исчезать, оставляя после себя только пятна крови, порванный рукав и липкую лужицу на полу.
Происходящее казалось сном. Не говоря ни слова, Чарли выпрямился и встал у двери, дрожа всем телом, но крепко сжимая в правой руке оружие.
Под дверью показался оранжевый свет, загрохотали массивные замки. Раздался бодрый голос помощника шерифа:
– Похоже, ты у нас еще задержишься, парень.
Дверь широко распахнулась и на мгновение закрыла Элис обзор, так что она не видела ни Чарли, ни помощника шерифа, а лишь заметила, как упал фонарь, и услышала удивленный возглас, после чего послышался удар чего-то тяжелого о пол. Фонарь разбился, наступила темнота.
Сжав кулаки, Элис выпрыгнула из-за двери, но помощник шерифа уже был мертв. Он лежал на полу с воткнутым в горло лезвием. Чарли уставился на него.
– Что это, черт побери, было? – не сдержалась она.
Но Коултон казался совершенно спокойным.
– Позволь-ка взглянуть, сынок, – сказал он, схватив мальчика за запястье, и принялся вертеть его руку, пока тот не отдернул ее.
Встав над мертвецом на колено, Чарли выдернул клинок, с хлюпаньем вышедший из тела, вытер оружие о свои штаны и засунул за пазуху.
– Почему вы пришли за мной? – прошептал он дрожащим, несмотря на уверенные движения, голосом.
Элис, все еще испытывавшая потрясение, не знала, что сказать.
– Потому что это наша работа, – наконец ответила она. – И потому что никто бы больше не пришел.
– Это было необязательно.
– Почему?
– Я бы этого не сделал.
– У нас нет времени на всякие разглагольствования, – вмешался Коултон. – Пароход отплывает через пятнадцать минут. Нужно поспешить.
Элиз задержала взгляд на мальчике.
– Может, когда-нибудь и придешь, – сказала она. – Когда-нибудь, когда тебе будет за кем приходить.
Коултон уже снимал плащ и протягивал мальчику свой котелок. В этой одежде, которая была ему коротка, Чарли выглядел забавно, но ничего другого все равно не оставалось. Элис стянула с помощника шерифа башмаки, и мальчик надел и их тоже. По примерным расчетам у них оставалось минут десять, прежде чем отсутствие помощника должны были заметить и пойти его искать. Подвернув на мальчике рукава плаща, Элис застегнула его поверх окровавленной рубахи, подняла воротник и хмыкнула.
– Ну ладно, пойдем.
Коултон уже шел впереди и махал им рукой. Они быстро покинули склад, вернулись на освещенную лунным светом улицу и пошли вдоль стены к пристани. После затхлого склада воздух снаружи казался чистым и неправдоподобно приятным. Элис старалась не думать об увиденном, о мальчике и о спрятанном в его руке лезвии. Старалась, но все же не могла.
Возле пристани стоял освещенный огнями большой колесный пароход. В волнах рябило его отражение, матросы суетливо возились с грузом и канатами. Коултон провел их по мостику к небольшой кассе и негромко поговорил с человеком за стойкой. Через пару минут они поспешили обратно и по трапу поднялись на палубу парохода. Чарли натянул котелок на глаза, поднял воротник и засунул руки в карманы, но, на взгляд Элис, по-прежнему походил на чернокожего паренька в неподходящей по размеру одежде и нелепо больших ботинках, надетых на босу ногу. Как бы то ни было, замысел Коултона сработал – их никто не остановил, и через несколько минут они уже следовали по коридору за носильщиком к своей каюте. Снаружи послышались крики матросов, сбрасывающих канаты. Пароход качнулся и лениво двинулся к центру темной Миссисипи.
