Обыкновенные убийцы: Как система превращает обычных людей в монстров - страница 6

Кто этот молодой человек? Ханжа, возмущающийся режимом, за который он сам пошел на войну на уничтожение? Циник, который под воздействием дурной смеси из интеллектуальности, разочарования в жизни и алкоголя наслаждается пытками голой пленной? Просто человек, охваченный страхом смерти, который ради собственного выживания убивает, грабит, разоряет? Эстет, в преувеличенном виде выражающий жестокость и презрение к людям? Диссидент, позволяющий себе писать и говорить все, что думает о происходящем? Жертва эскалации насилия, с которым он ничего не мог поделать? Послушная частица общества, подавляющее большинство членов которого полагали, что нет ничего особенного в том, чтобы завоевывать восток, убивая, порабощая и депортируя живущих там людей?

Ответ таков: да, Вилли Петер Риз был всем этим. И это даже не полное описание. Изучая массовые убийства и людей, которые их совершают, приходится отказаться от некоторых защитных установок. Одна из них состоит в том, что, когда происходит нечто необычное или кажущееся необъяснимым, мы сокращаем личность действующего лица до одного измерения: тот, кто убивает, – убийца. При этом подразумевается, что его личность содержит некие качества убийцы или вообще определяется только ими{23}. В этой связи интересен один базовый феномен психики, который называется «фундаментальная ошибка атрибуции». Он означает, что люди в принципе склонны обосновывать собственное поведение ситуативными факторами («Так получилось», «Мне пришлось так поступить, потому что…»), а поведение других людей объяснять особенностями их личности («Он всегда был таким», «У нее есть склонность к истерикам») и т. п.{24}

Когда происходящее обрушивается на нас с такой запредельной жестокостью и беспощадностью, которую мы не в состоянии объяснить, мы зачастую оцениваем действующих лиц исходя из бинарной системы: некто действует морально или аморально, хорошо или плохо, как преступник или как жертва, как нацист или как противник нацизма. Но люди не могут быть чем-то одним, за исключением патологических случаев, которые не важны для событий, описываемых в данной книге. Во время Второй мировой войны и Холокоста некоторые убежденные нацисты спасали евреев{25}, и необязательно было становиться убежденным национал-социалистом, чтобы их убивать. Связь с фундаментальными основами немецкой культуры, с Бетховеном, Моцартом, Гёте и Келлером, которых чествовали в Третьем рейхе, была для наших действующих лиц не просто циничной декорацией. Зачастую она играла в их жизни действительно большую роль, вызывала глубокое чувство наслаждения, была частью их идентичности. Ученые, создававшие концепции евгеники – улучшения человеческой породы – и разрабатывавшие планы по заселению «восточного пространства», не были псевдоучеными. Они были высокообразованными людьми – которые, однако, использовали свою научную квалификацию в антигуманных целях. «Католические священники благословляли оружие для крестового похода против безбожного большевизма и одновременно с этим выступали против преступлений, совершаемых в рамках программы “эвтаназии”»