Обжигающие вёрсты. Том 2. Роман-биография в двух томах - страница 45

Впрочем, что теперь об этом думать?.. Вернусь-ка к тому самому сюрпризу, подготовленному мне судьбой.

Как-то раз Сергей Леканов, редактор, в очередной раз убыл в Свердловск. Не знаю, известна ли была цель поездки редактора его заместителю Борису Пручковскому? Сомневаюсь. Из того, что одновременно выехали туда же, в Свердловск первый, второй и третий секретари горкома, председатель горисполкома, сделал вывод: проводится очень ответственное областное мероприятие.

На другой день увидел, что на лице редактора растерянность. Он, будто, смотрит на меня совсем иначе, чем прежде. И ведет сдержаннее. Его странности никак не связал с тем, что произошло накануне. И не мог связать, потому что ничего не знал. В «Уральском рабочем», правда, заметил коротенькое информационное сообщение: Свердловский обком КПСС провел научно-практическую конференцию, тема которой (цитирую по памяти) звучала так: дальнейшее укрепление авторитета партийных органов и партийных организаций, последовательное усиление их влияния на жизнь общества и увеличении роли в этом партийной печати. Материалы к конференции готовили ведущие ученые-философы. С основным докладом выступил первый секретарь обкома КПСС Б. Н. Ельцин.

Итак, как-то странно смотрит редактор и молчит. Проходит недели две. Дела идут тихо и мирно. В один из таких дней, под вечер зазвонил мой телефон. Снял трубку и услышал знакомый голос инструктора обкома КПСС Виктора Дворянова.

– Прими поздравления, – сказал он.

– Принимаю, – ответил, – но не знаю, в связи с чем?

– Шутишь, Геннадий Иванович?

– Нет… серьезно.

– Не знаешь, что проходила научно-практическая конференция?

– Читал… В «Уральском рабочем»… И что?

– А то, что ты был героем дня.

– Из газетного отчета не видно… Из разряда черного юмора, да? – Обидчиво спросил его.

– Ты меня удивляешь.

– Чем?

– Тем, что до сих пор ничего не знаешь.

– А что должен был знать?

– Ну, как же! Ты только представь себе, что в докладе Борис Николаевич говорил о тебе целых двенадцать минут. То есть, – поспешил поправиться Дворянов, – твоя фамилия не называлась, а речь шла о твоей газете. Это – по форме, а по сути же…

– Ну… – Не знал, что на это сказать.

– Газета получила высочайшую оценку. Такую оценку, которой больше не удостоился никто в области, даже «Уральский рабочий». Странно, что ты не радуешься.

– Нет… Спасибо… Рад… Но… Откуда сведения у Бориса Николаевича?

– Ты и этого не знаешь?!

– Нет. А должен был знать, да?

– Конечно. С материалами, которые легли в основу доклада, должны были познакомить не только тебя, а и весь партийный актив города, прежде всего, коллектив редакции. Обком рекомендовал.

– Не знаю… Ничего не слышно.

– Неужели и редактор, участвовавший в работе конференции, ничего не сказал?

– Ни слова. Заметил, что в последние дни Леканов ведет себя непонятно, но… Не считал, что это как-то может быть связано с научно-практической конференцией.

– Конференцию готовили ученые Высшей партийной школы. Комиссию возглавил заведующий кафедрой философии, доктор философских наук… Работало несколько групп. Одна из них проанализировала твою газету…

– Это – не моя газета…

– Как это не твоя, если в ней работаешь? И работаешь так, как другим и не снится.

– Преувеличиваете, Виктор Федорович.

– Иди ты со своей скромностью, знаешь, куда? – наконец возмутился Дворянов. – Всякий на твоем месте носом землю бы рыл, а ты…