Отряд с удивлением воззрился на меня, быть может думая, не наколдовала ли я какую-нибудь особую морриганскую магию, и тогда я рассказала им об ученых в подземельях под Санктумом, которые разгадывали там секреты Древних; они-то и создали эту могущественную прозрачную жидкость, что я дала Рейфу. Еще я поведала им о тайном городе Комизара, где он держал свою армию, и о том, чему именно я стала свидетелем, – взрывающихся, подобно огненной буре, зарядах на спинах брезалотов.
– Сначала Комизар планировал напасть на Морриган, а потом и на остальные королевства. Он хотел завоевать их все.
Свен пожал плечами и частично подтвердил мой рассказ, добавив, что Комизар и вправду говорил что-то о силе, финансируемой наместниками и их провинциями.
– Но по крайней мере половина наместников отнеслась к его замыслу скептически. Они думали, что он преувеличивает численность и потенциал войска Венды, чтобы выбить из них побольше средств.
– Значит, ты видел город? – уточнила я. – Он ведь нисколько не преувеличивал.
– Лично я – нет, но другие наместники видели. И все равно не были в восторге.
– Быть может, они хотели, чтобы он укрепил их собственные позиции? Я же знаю, что я видела. И у меня нет никаких сомнений в том, что с армией и оружием, которые он создал, Венда легко могла бы разгромить Морриган. Да и Дальбрек тоже.
Оррин фыркнул.
– Никто не в силах одолеть армию Дальбрека.
Я пристально посмотрела на Оррина.
– И все же Морриган делал это много раз в нашем непростом прошлом. Или в Дальбреке не изучают историю?
Оррин бросил на меня полный неловкости взгляд, а затем снова опустил глаза в кружку с супом в своих руках.
– Это было очень давно, Лия, – вмешался Рейф. – Задолго до правления моего отца. И твоего тоже. С тех пор многое изменилось.
От меня не ускользнуло, что он невысокого мнения о политике моего отца, и, как ни странно, это разожгло во мне оборонительную искру, побуждавшую встать на защиту родителя. Хотя, впрочем, это было правдой. Я ведь и понятия не имела, какова была сейчас армия Дальбрека. Но я знала: за последние несколько лет армия Морригана значительно сократилась. И теперь я задумалась, а не это ли и было замыслом канцлера – сделать нас более уязвимой мишенью? Хотя вряд ли, будучи хранителем казны, он был способен добиться всего этого в одиночку, пусть и с поддержкой Королевского книжника. Значит ли это, что с ним в сговоре были и другие члены Совета?
Словно почувствовав резкость своего замечания, Рейф опустил руку мне на колено.
– Сейчас это уже не имеет значения, – добавил он. – Если такая армия действительно существует, то без расчетливых амбиций Комизара она рассыплется в прах. Малику не хватит мудрости, чтобы возглавить войско, а уж тем более чтобы сохранить расположение Совета. Скорее всего, он вообще уже мертв.
Видение того, как надменная голова Малика катится по полу Санктума, согрело меня. Я пожалела о том лишь, что не была той, кто оправил ее в этот путь. Но кто еще мог занять место могущественного Комизара? Чивдар Ставик? Наместник Янос? Или, может быть, рахтан Терон? Из тех, кто остался в Совете, они, бесспорно, были самыми мерзкими и властолюбивыми, однако – я была просто уверена в этом – ни один из них не обладал достаточной хитростью или изощренностью, чтобы завоевать преданность остального Совета, а чтобы воплотить в жизнь ошеломляющие амбиции Комизара – и подавно. Но если на карту было поставлено так много, разве не сгодилось бы и такое допущение? Морриган должен был быть предупрежден о возможной угрозе и подготовиться к ней.
