– Но сердце у них горячее, – подхватила я. – Я знаю! Мне брат рассказывал.
Незнакомец вновь улыбнулся ослепительно белой улыбкой.
– Это так.
– А еще он говорил, что дракон может откусить мне голову и поджарить, как куропатку на костре.
– Это тоже правда, – юноша похлопал дракона по шее. – Но ручной дракон без команды всадника ничего тебе не откусит. А вот дикий запросто.
Я уже увереннее гладила дракона. Мне даже стало это нравиться. Холодный и твердый, точно сталь. Тем волнительнее знать, что внутри него томится пламя, способное испепелить все вокруг за минуты. Незнакомец сделал жест рукой, и дракон опустил к нам голову. Я невольно попятилась, но врезалась спиной в незнакомца, тот придержал меня за плечи.
– Если что, я невкусная, – на всякий случай сказала я. Вдруг драконы понимают человеческую речь.
Дракон развернул голову на меня, и теперь мы стояли «лицом к лицу». От пронзительного взгляда огромных рыжих глаз с узкими черными зрачками и горячего дыхания у меня подкосились ноги. Кажется, что даже сердце мое затаилось и стало биться тише. Одна лишь голова дракона была размером с половину меня, надо ли говорить, что закусить мной целиком не составит ему особых трудностей. С другой стороны, хотел бы – уже бы закусил, да и хозяин его рядом. Дракон смотрел прямо мне в глаза, и я видела в них свое отражение, точно в огненной пропасти. Сама не знаю зачем, я протянула руку и провела ладонью по лбу ящера между костяных гребней.
– Ты ему нравишься. Это очень необычно. Шаккар не любит женщин, – иронично раздалось за спиной. – Ты молодец, что не испугалась.
– Испугалась, – честно ответила я.
– Тогда тем более молодец, что преодолела свой страх.
– Какой он огромный, – прошептала я, задрав голову и пытаясь рассмотреть ящера получше.
– Это тебе так кажется, потому что ты не видела других, – с улыбкой заметил незнакомец. – Шаккар – арнийский синий дракон. Это еще не самая крупная порода.
– А какая самая крупная? – я с интересом смотрела на разговорившегося парня, беззастенчиво рассматривая его приятное, улыбчивое лицо.
– Нагарский горный певун. Они примерно в пять раз больше Шаккара.
– Вот это да! – восхищенно выпалила я. – Такая громадина! А почему певун? Драконы, что, умеют петь? А как они поют, как птицы или скорее ревут, как коровы?
– Потому что много болтает, – усмехнулся юноша. – Как ты сейчас.
Я сконфузилась.
– Простите, господин.
– Ничего, мне нравится твое любопытство. Девочкам несвойственно интересоваться драконами. Вам положено их бояться.
– У меня положено на то, что мне положено! Надоело уже! Сейлин, ты девочка, люби стирать, доить и стряпать! Бойся того, бойся этого! Сюда не ходи, там не стой! Это невозможно просто!
Синие глаза юноши округлились, а я поняла, как сильно сглупила. Брякнувшись на колени, я опустила голову и снова пролепетала невнятное «простите, господин». Ответом мне был заливистый хохот. Я даже не поверила своим ушам и решилась поднять голову. Он смотрел на меня, как на диковинного зверька, широко улыбаясь, и потирал пальцами подбородок.
– Ты смешная, Сейлиндейл Мар. Надо бы забрать тебя во дворец. Ты бы там всем понравилась.
– Мне нельзя во дворец, – в ужасе прошептала я. – Меня мама не отпустит.
– Я шучу, – он жестом приказал встать. Я послушалась. – Если бы ты была мальчиком, я бы прямо сейчас без смотра отобрал тебя в Академию. Но раз тебе повезло родиться девочкой, я просто отвечу на еще один любой твой вопрос.
