– Не знала, как внимание привлечь, – снова спокойно соврала она.
Юноша хохотнул:
– Значит, настолько сильно понравился тебе?
– Да.
– Тогда поцелуй меня.
Улыбка тут же слетела с губ Рады, будто её унёс ветер. Руслан понимал, что девушка врёт и на его условие не согласится. Спесивый мальчишка оказался под стать своему отцу. Он подошёл ещё ближе к Раде и повторил:
– Целуй, не то стражу позову.
Он испытывал жертву. Издевался над ней, чувствуя власть.
Раде пришлось подчиниться. Она приблизила губы к губам юноши, но едва между ними осталось полпяди, как она врезала Руслану между ног и вырвала локоть. Он не успел даже вскрикнуть, лишь согнулся и глухо застонал. А девушка воспользовалась секундой его слабости, чтобы развернуться и кинуться наутёк. Она второй раз за день побежала вдоль лавок в поисках укрытия. Потом свернулась клубочком в тёмном углу и долго переводила дыхание, глотая горькие слёзы.
«Ненавижу», – Рада раскачивалась взад-вперёд. – «Ненавижу. И отомщу».
Прошло, кажется, несколько часов. Начало темнеть. Чудом Ягиня обнаружила воспитанницу в прорехе между лавками и, причитая, потащила к постоялому двору. По дороге Рада призналась, что натворила.
– Лупить тебя надо, дурёха! – в сердцах крикнула Ягиня.
Девушка лишь покачала головой. Вряд ли удары хворостом выбьют из неё жажду мести и то наслаждение, что она испытала, украв монеты у Руслана. Это был момент её власти. Её свободы.
Ягиня довела воспитанницу до постоялого двора. Заплатила за две койки, чтобы переночевать, и наказала Раде больше не впутываться в неприятности. Девушка неохотно согласилась. Пришлось смирно дожидаться тётку остаток вечера, пока та ещё бродит по базару. Заняться было нечем, время тянулось медленно. Да ещё и в животе заурчало – последний раз Рада ела в телеге, по пути в град. Она долго шаркала по избе, валялась на койке, пытаясь заснуть без особого желания, потом, намаявшись, всё-таки решила спуститься в общую залу. С лестницы второго этажа она разглядела полутёмный зал: несколько лавок вдоль стен и полупустых столов. Народу было немного. Видно, все пока гуляли по ярмарке. Запах выпечки выманил Раду из укрытия, и она осторожно зашагала по ступеням, размышляя, как ей добраться до еды: выпросить у сердобольных тёток, которые сидели за дальним столом, или договориться с хозяином постоялого двора, чтобы дал в долг. Или украсть с кухни? Печальный опыт кражи она за сегодняшний день успела приобрести.
Пока девушка в раздумьях стояла внизу лестницы, до неё донёсся тихий голос:
– Эй, девка? Ну-ка подь сюда.
Рада не сразу поняла, что обращаются к ней. Лишь машинально повернулась на голос и увидела бородатого старика, который подзывал её пальцем.
– Иди-иди, не бойся. – Он взглядом указал на ароматные яства на столе.
Слишком заманчиво. Просто и в то же время опасно – мало ли что задумал дед. Ягиня явно не обрадуется, что воспитанница общается с незнакомцами. Но живот Рады вновь громко заворчал от голода, и она, вздохнув, шагнула к старику. Тот указал ей на лавку напротив и отломил кусок свежей булки. Этот жест окончательно уговорил девушку сесть.
Она жадно ела и старалась не замечать, с каким любопытством старик разглядывает её. Не знала, что за мысли роятся в его голове, и не желала знать. Хотела лишь наесться да побыстрее отправить наверх, тем более, что странный дед и не держал её, даже не заговорил больше.
