– Надо же было всему этому случиться в такой вечер!
– Камилла, скажи, пожалуйста, почему сегодня такой особенный вечер? – взмолилась Элли.
Графиня открыла рот, чтобы ответить, но тут Брайан отошел от какого-то полного джентльмена и приблизился к ним со словами:
– Камилла, дорогая, ты нужна мне на минуту. Элли, идем с нами: надо встретить лорда Витбурга.
Элли не успела дойти до конца огромного зала, как кто-то озорно хлопнул ее по плечу.
Она повернулась и увидела, что это Хантер Мак-Дональд, еще один ее опекун. Элли очень любила Хантера. Он был озорником и развратником – по крайней мере, до тех пор, пока по уши не влюбился в свою будущую жену Кэт. Это была чета безрассудных смельчаков, отважная и немного скандальная, всегда готовая сломя голову броситься в очередное приключение.
– Дорогая моя, посмотри на себя! – воскликнул Хантер, и в его глазах появился дразнящий блеск. – Ты совсем взрослая! Куда ты ни пойдешь, всюду оставишь после себя толпу тоскующих воздыхателей!
– Вы очень добры, сэр Хантер, – ответила девушка, – но я уже давно вполне взрослая, просто вы этого до сих пор не замечали.
– Ты меня ранила.
Элли рассмеялась:
– Я очень рада, что вы здесь. Я боялась, что у вас сейчас очередное приключение в Египте.
– Элли, Элли, неужели я напрасно тебя учил? Сейчас в Египте слишком жарко. Может быть, в этом году ты сможешь поехать с нами? Возможно, это твой единственный шанс.
– Единственный шанс? Почему? – спросила Элли.
Но Хантер не успел ответить ей: из-за его спины вынырнула Кэт, крепко сжала Элли в объятиях и заявила:
– Это невероятно! Я должна написать тебя в этом платье!
– Действительно, чудесная картина! – согласился Хантер.
– Может быть, лучше предоставить эту честь моему отцу, – предложила Кэт.
– Твой отец великий художник, но не сомневайся: ты унаследовала его талант, моя любимая, – возразил жене Хантер.
Глядя на них, Элли вдруг почувствовала приступ тоски. Ей до боли захотелось испытать такую любовь, какую Хантер и Кэт чувствовали друг к другу. Встретиться с мужчиной, который будет смотреть на нее так, как Хантер смотрит на Кэт.
– Элли, не важно, кто изобразит тебя маслом на холсте – я или мой отец, главное – это должно быть сделано, – сказала Кэт, отодвигаясь назад.
– Спасибо, – ответила Элли. А потом, прежде чем они смогли заговорить еще о чем-нибудь, поинтересовалась: – Что все-таки сегодня происходит?
Но ее надежда получить ответ снова рухнула.
– Вот она! – раздался крик, и через секунду к ним присоединилась леди Лавиния Роджерс.
Лавиния была вдовой графа, который при жизни владел половиной северо-восточной части этого края, и потому ей разрешалось быть смелой, любопытной и говорить откровенно.
– Вы слышали? – спросила она, расцеловав в щеки всех, кто был рядом. – На нашу Элли напал знаменитый разбойник!
Элли была готова застонать.
– О господи! – воскликнул Хантер. Он был готов сейчас же тайком выбраться из этого дома и обшарить небо и землю, чтобы найти злодея.
– Он не напал на меня! – запротестовала Элли.
– Не напал? – переспросила Кэт.
– Он только остановил карету. Я в полном порядке.
– Ах вот оно что! В это я верю, – подтвердила леди Лавиния. Это была женщина маленького роста, немного полноватая, с ярко-голубыми глазами. Волосы ее казались серебряными. Она была одета в лиловое вечернее платье. Кто-нибудь мог бы сказать, что на ней слишком много драгоценностей, но Элли считала, что женщина выглядит идеально, когда немного перегружена украшениями.
