– Ну, а за что же платят? – спрашивал Russky. Хмель делает паузу, недолго думает и сыпет комментариями по теме.
– Это зависит от травматики, которую ты сам выбираешь.
– Как так?
– А так, что хохлы, например, по-серьёзному заходят, основательно – с переломами, гематомами и прочей байдой, и помогает им в этом боксёр Юрка, профи. Бьёт чисто, без помарок, по заказу. Хочешь переносицу сломать – не вопрос, а это высшая ставка по страховке, до двадцатки бачей доходит, а если жалко, можно попроще выбрать, за пятнашку, и всего делов-то – это лучевую костяшку подломить слегка. Ну, это не вопрос и для слабаков. Вафельным полотенцем предплечье обмотал, намочил, и об железяку разок твякнул – не больно, только слегка щекотно. Ну, и на мозги, если грамотно закосишь, можно положиться с точки зрения невозможности вывести тебя на чистую воду, ибо про мозги никто ничего не знает – даже Бехтерева сказала про мозг, что она за пятьдесят лет изучения поняла лишь, что ничего не поняла. Так что дави на голову смело, главное, на разводки психических докторов не поддаваться. Тупи – и всё. Говна-пирога.
– Ну, ладно – говорил Russky, – эти штучки мы знаем, сам в армии одному чудику по его убедительной просьбе челюсть свернул, да переборщил, у него переломам счёта нет и губа выворочена, и меня на губу за его губу на десять дней упаковали – хорошо, замяли перед учениями. Отделался лёгким испугом. Так я с тех пор остерегаться стал носы крушить, а ты мне предлагаешь свою носопырку под прямой поставленный у Юрка удар самому подставить. Ну ты придумал, однако, я же от шока и Юрка смету, как крошку. Нет, амиго, курочиться не стану. Не за себя боюсь – за мордобителя. Мне всё едино: морда вся исполосована, переломы повсеместно, тело гуттаперчевое – мнётся, как бумага, хоть в трубку заверни, да и в душе отчаяние, но мы ведь не варвары и пойдём другим путём.
Хмель слушал с пьяным интересом, граничащим с мгновенной потерей нити разговора, но стараясь навести серьёзный вид. Ну и что, уже интересно, какие идеи? Russky, ещё немного подумавши, спрашивает:
– А ты, Хмель, известный моряк, так сказать, морской волк, неужто не знаешь морские штучки, как от вахты закосить? Ведь бывают травмы открытые, как в случае хохлов, но бывают и травмы закрытые, и такую я, пожалуй, изображу. Даже косить будет справней, типа что-то внутри надломилось и звенит без конца, а крови нет, видать, гематома внутри, чёрт её дери, даже из дома не могу выйти: голова кружится, и всё к низу тянет, ну дайте мне тысчонку в неделю на сиделку для начала, тёлка за половину будет кофе готовить, да и на большее можно развести. И по УЗИ да по хиропракторам поползать надо побольше, чтобы страховщики обрадовались такому клиенту: ну, натянуть тыщ на пять баксов в неделю, они подороже откупными заплатят – лишь бы бумагу финальную подписал – final release, дескать, претензий больше к страховке не имею.
– Правильно соображаешь, – кричал воодушевлённый Хмель, – но как изобразить травму закрытую, лопатой плашмя, что ли, приладить. Ну, на это и хохлы со своей жадностью не подорвутся, им бы чтобы с наглядной агитацией на роже, чтоб наверняка, да и снаружи травмы посолидней выглядят.
На что Russky отвечал, что никого не приглашает к своим наработкам в данной сфере и о себе позаботится сам, а хохлы пусть кости себе ломают. «Ты мне только скажи, хороший ли Army supplies в вашем Торонто, и каков ассортимент на предмет русского снаряжения».
