Мы сидели на бревнышке, которое здесь играло роль скамейки, в тени высоких ив. Суета в городке утихла, и можно было внимательнее присмотреться к его обитателям. И если женщины вели себя доброжелательно и не надоедали вниманием и вопросами, то вот некоторым мужчинам не помешало бы пройти курс этикета. Я чувствовала на себе прилипчивые взгляды, которые беззастенчиво исследовали мою фигуру. И что-то подсказывало мне, наверное, инстинкт самосохранения, что вступать в перепалку с этими представителями гомо сапиенс не стоит. Лучше сдержать рвущееся наружу раздражение.
Наталья явилась с многозначительной улыбкой:
- Пойдемте, девчата. Отец Севастьян готов вас принять.
Мы прошли через весь палаточный городок, который растянулся до самой линии березняка. Чуть углубившись в ряды стройных берез, мы увидели небольшой дом, то ли сторожку какую-то, то ли чей-то охотничий домик. Та вот, значит, где принимает отец Севастьян. С удобствами устроился. Мое недоверие переросло в неприязнь и я, даже еще не увидев этого самого Севастьяна, была настроена против него.
Рядом с домиком притулилась покосившаяся беседка. Вот в ней мы и устроились, поджидая своей очереди. Лично мне от этого отца ничего не надо. Но раз уж подруге так приспичило, придётся составить ей компанию.
Наталья, которая сопровождала нас, с благостной улыбкой что-то рассказывала Лильке. А я не могла сосредоточиться на словах нашей знакомой. Меня всё раздражало. Очень хотелось поскорее уйти отсюда и никогда больше не возвращаться. Наконец, дверь открылась и на крыльцо вышла совсем молоденькая девушка. Тонкая, худая, на вид ей не больше восемнадцати. Светлые волосы заправлены под шифоновый платок, васильковые глаза испугано смотрят.
Следом за ней вышел и сам отец Севастьян, судя по тому, как подобострастно подскочила Наталья. У меня при взгляде на этого человека засосало под ложечкой. Высокий, худощавый, русые с проседью волосы затянуты в хвост. На вид лет пятьдесят. Острые черты, жесткий взгляд, если не сказать жестокий. Я-то представляла себе старичка-боровичка, а тут… Да и одежда вполне обычная, а не монашеское одеяние. Еще один неприятный сюрприз.
- Отец Севастьян, вот они, - Наталья попыталась легонько меня подтолкнуть в спину, но я дернула плечом и осталась на месте. Что за манеры? А вот Лилька, судя по всему, не испугалась мужика. Она приблизилась и поздоровалась:
- Здравствуйте, отец Севастьян.
«Отче» смерил нас обеих пристальным взглядом. Не знаю, какими способностями он обладает, но взгляд пробрал до мурашек. Я отвела глаза и сложила руки на груди.
- Идём, - голос у Севастьяна был соответствующий внешнему облику: резкий, грубый. Лилька беспрекословно шагнула к крыльцу, и я тоже уже занесла ногу над ступенькой, когда услышала:
- А ты здесь останься. Она одна пойдёт.
Мне хоть и было не по себе, но я возразила:
- Мы вместе. Мы подруги, вообще-то.
- Я сказал, останься здесь, - голос Севастьян не повысил, но стальные нотки заставили меня вопросительно посмотреть на Лильку. Та кивнула:
- Я одна пойду.
Я вернулась в беседку, а Наталья подошла к той девчонке, что вышла от Севастьяна и спросила:
- Ну что, голубушка?
Девчонка вздохнула и покачала головой:
- Не помнит он её. Говорит, не было такой в обители.
Наталья Петровна тоже вздохнула:
- Раз не вспомнил, значит, и впрямь не было. Может, собиралась, да не добралась. Мало ли, что произойти могло. Что тебе отец Севастьян посоветовал?
