Обернувшись через плечо, сощурилась:
— А есть возможность?
— Конечно! — важно покивала она, гордо вздернув нос. — У нас имеется беллбой.
Раздраженно дернула плечом.
А сразу сказать было никак? Что за люди?! Видела же, как я тут извиваюсь, пытаясь поднять тяжеленный баул!
Прикусив губу, чтобы не ляпнуть что-нибудь оскорбительное, втянула носом воздух, кивая:
— Буду вам искренне благодарна, — прищурившись, посмотрела на белую именную карточку: — Катенька.
Девушка еще шире улыбнулась, потянулась к трубке телефона, набирая длинными коготками внутренний номер.
Прислушиваться я не стала, попросту отвернулась и занялась интересным занятием: разглядыванием своего идеального, пока еще идеального маникюра.
Знала я таких особ, как эта Катенька, Катюша. Приходилось встречать. Те еще ресепшенские змеи. Стоит только ей показать свое возмущение и праведный гнев…
Нет, возмущение они, конечно, проигнорируют и со сладкой улыбочкой все-все исправят. Но вот после я совсем не удивлюсь, если в моем номере не найду ежедневную уборку. А очень даже грязную комнату с вчерашними или даже, кошмар, позавчерашними полотенцами. И сколько потом ни возмущайся, итог будет один.
Вы ехидненько спросите: «Что, Ларка, уже попадалась, да?»
Так вот. Да!
То еще сомнительное удовольствие.
А посему, как говорится в мультике с теми смешными пингвинами: «Улыбаемся и машем, Лара. Улыбаемся и машем».
Змея-Екатерина, положив трубку, сладко улыбнулось, от чего я внутреннее поморщилась, но внешне изобразила легкий интерес.
— Беллбой появится с минуты на минуту, мисс Котикова.
Сладко улыбнувшись ей в ответ, кивнула.
Беллбой. Ага.
Через несколько минут действительно появился молодой, но какой-то уж чрезмерно лохматый паренек в застиранной, но опрятной форме гостиницы.
Приветливо мне кивнув, он без вопросов подхватил мой чемодан и жестом попросил следовать за ним.
Напоследок еще раз улыбнулась «Катюше», послав ей улыбку, больше похожую на оскал, и поспешила за парнем, на ходу копаясь в своем рюкзачке в поисках мелочи.
Угу. Конечно, для беллбоя. Как же по-другому?
Мы поднялись по не слишком чистой лестнице на второй этаж, оказались в узком коридорчике и почти сразу же остановились напротив обычной светлой деревянной двери с циферкой четырнадцать.
Парень молча протянул мне руку, и я, на секунду растерявшись, замешкалась, но почти сразу же всыпала в его подставленную ладонь всю найденною мной мелочь. И даже, упс, мятную жвачку.
Но-но! Запакованную жвачку!
Парень удивленно поднял брови, но, быстро взяв себя в руки, коротко улыбнулся, проведя рукой по шоколадным вихрам.
— Ключ, мисс.
Ой. Стыдно-то как.
Смутившись, отдала ему требующийся для открытия двери ключ, потупив глазки.
Да уж, Ларка.
«Это ты от усталости сморозила, — реабилитировала себя. — С кем не бывает?»
Парень распахнул передо мной двери, втянул чемодан в удивительно большую прихожую, улыбнувшись:
— Располагайтесь, мисс. Хорошего вечера.
Я уже собиралась закрыть двери, как услышала тихое:
— Спасибо за жвачку! Мятная ― моя любимая.
Так сильно я еще не краснела никогда.
Ну, Ларка!
* * *
— Угу! Ага! Я слушаю, мам. Да, слушаю! Да нормально я доехала!
Это я отвечала неугомонной и взволнованной матушке, пытаясь одной рукой достать комплект из теплых колготок с термобельем, ухом держать телефон, а второй рукой придерживать совсем не банное полотенце.
— И фто фто дорога окафалась заснефасой, ум?
