Я осталась без одежды. И даже без нижнего белья, кроме того, что было сейчас на мне.
Что же делать? Не спать же голой, я так не привыкла.
Лихорадочно закрутив головой, наткнулась на черную длинную майку, в которую меня переодел мужчина. Сцапав ее и сразу надев, почувствовала себя много лучше.
Устало вздохнув, вытряхнула содержимое рюкзака на кресло, перебирая его.
Мои глаза сразу же нашли вроде бы живой телефон. Осторожно взяв его в руки, радостно улыбнулась.
Телефон был живой, но вот заряда было совсем мало.
Надо будет завтра спросить у Айсара, может, у него есть зарядка.
Проверив телефон на наличие пропущенных, увидела, кучу пропущенных звонков и сообщений. Господи… Даже думать не хочу, что мои родные себе надумали. Несколько раз звонила и писала матушка. И… двадцать три раза ― Алинка.
Н-да, от подруги-то я больше получу тумаков, чем от родной матери.
Нервно хихикнув, положила мобильный на столик, решая, что лучше завтра утром проверю голосовые сообщения и обязательно перезвоню, улеглась в кровать и почти мгновенно уснула.
А рано утром меня разбудил чей-то очень пристальный взгляд и… громкое урчание-мурчание.
Не сразу понимая, что меня разбудило, сонно разлепила ресницы и, увидев, что, а точнее кто, стал причиной такого раннего, приятного, но в то же время тревожного пробуждения, широко распахнула глаза. Громко взвизгнув, кубарем слетела с кровати, в один миг очутившись в углу комнаты, вжавшись в него.
Тяжело надсадно дыша, смотрела на, мать его, большую, просто огромную кошку, развалившуюся там, где совсем недавно спокойненько лежали мои ноги.
Мамочки! Что же это? Как?!!
Как оно! Смогло пробраться в домик Айсара и, более того, пробраться в мою комнату?!
Так, стоп! А почему это оно меня до сих пор не сожрало? Вон как плотоядно смотрит.
И почему на мой визг не пришел сам мужчина? Неужели ничего не услышал?
А мне, мать его, что делать?
Сглотнув слюну с привкусом крови ― видимо, от страха прокусила губу, ― напряженно посмотрела на здоровенную кошку, которая внимательно гипнотизировала меня своими голубыми, светящимися в утреннем мраке глазищами, и… не двигалась с места.
«Почему она не двигается?» — как тараканы, пробегали в голове панические мысли. — «Почему сразу не сожрет, играет с едой?»
Мамочки!
Крепко зажмурившись, боясь шевелиться, вспомнила все, что я знала о таких вот животных. Но из-за животного – как ни смешно ― страха не могла вспомнить, к какому виду относилось данное животное.
В голове стало совсем пусто. И только храбро-трусливая мыслишка проскользнула:
«Так, Лара, соберись! Подумаешь, кошка. Кошек раньше не видела? Ой, мамочки… Та-аки-их ― точно нет».
Тяжело вздохнув, осторожно приоткрыла один глаз, взглянула на утробно урчащего и принюхивающегося зверя, тихо хмыкнула – это, нервное, от того, как при, хм, вдохе кошка забавно шевелила белыми усищами.
«Занятно, а это он или она?» — заинтересованно подавшись вперед, пристальней взглянула на зверя, фиксируя краем сознания совершенно белую красивую гладкую шерстку.
Кошка настороженно замерла, но не двинулась, рассматривая меня в ответ.
Испугавшись, медленно отпрянула, дала себе мысленный подзатыльник:
«Господи, Лара, эта зверюга спокойно может сожрать тебя в любую минуту, и даже такой большой и сильный мужчина, как Айсар, тебе не поможет. Он вообще даже и не услышал твои громкие визги! А ты думаешь о том, какого цвета шкура зверя и какого оно пола! Ну, не тупица ли?»
