Очень страшное кино - страница 4
текут по спине секундой ночных поездов.
Всё закономерно: так зеленеет
мифический луч над морем – последний вдох.
Смурные звери раскатываются ртутью
и, как котята, пахнут всем декабрём,
усталой лампочкой, жёсткой книжкой под грудью,
всем тем, что ждём.
А ждём мы – гордые – надо сказать, немало:
всего тебя, всего себя и ещё чуть-чуть
припорошённого серым мира, воды канала
и полувздоха, открывающего черту.
Тускло, пронзительно – горьким густым шоколадом
(сладость не вытравить, уж извиняй, – гравюра)
по языку – знамение эхолота:
вьюга, слова, слово – потяжелей, чем вон та железная дура,
на которую залезаешь с фотоаппаратом.
Бескрайние пустые пространства.
Добирайся, пожалуйста, аккуратно.
Здесь же повсюду море, Мировой Океан, богоподобная трасса.
И, как приедешь, звони, слышишь?
В руки дышу, сворачиваясь у экрана,
очень хочется написать чего-нибудь тёплого. Тише,
нужно уснуть. Наш ветер разбудит рано.
«..И, если честно…»
..и, если честно,
то как-то мне грустно:
те, кто падал спиной в открытые Богом ворота,
выходили из смерти сухими, как мокрые звёзды из Нила
но
мой командир, я даже не знаю, где это было…
..доктор, бля
что это было?!
Золотоглазый
здравствуй, мой золотоглазый,
ты опять ко мне приходишь.
ходишь, ходишь, ходишь, ходишь,
всей округе уснуть не даёшь.
хочешь, чтоб я рассказал
да-да, и то
правда:
нужно выблевать из себя
весь этот кайф
..когда
нас накрыли в штабе, листовки, прокламации, все дела,
карты какие-то
наши
все успели, из окон, через подвал —
я остался. не успел. не хотел.
когда они.. стоял возле стола.
и ты закидывал ногу за ногу, привольно, —
где решётки
с запахом пыльной краски цветы,
и красивый эсэсовец в чёрном,
который бил меня по лицу, —
раскинувшись в кресле,
невидимка.
далее – стыдливо падает занавес,
но ты проходишь под ним.
изумительной точности образец:
сломанными пальцами нот
игра на саксофоне светлого коридора,
дервиш, щекотка под рёбрами,
тоненький холодок
гулоса.
натянутый кадык,
провалами век – в вечные полюса.
хо-лод-но! теплее, вернее —
вырванным запястьем – обратно:
«отказываетесь?..»
звяканье эмали о,
о металл.
после – что-то чёрное,
кручёно-верчёное, обречённое,
отчаянное
дубль! два. обнимаю,
понимаю: жить уже не.
так хоть обцеловать
на прощание:
согреться.
далее – уже безлице:
охвативши ладонью грудную клетку,
прижимаешь ремнями к чужой темноте,
и рядом стоишь за плечом
чуть в стороне,
и шёпот стекает по шее:
дальшшшше…
золотолицый мой, ты – везде.
приходя в себя как в заброшенный дом,
осознаюсь лежащим
на скользком дереве,
раскинутая рукокрылость – это
значит грудь нараспах: Freeeeeedoooom!
ну или что-то подобное
..а из моих запястий растут чудные розы,
насквозь гниющие чудные розы,
поднимаются, извиваются,
тянутся
на восток.
я тянусь, обкусываю их губами,
превращаюсь в свет,
захлёбываюсь соплями.
бессильная гордость разбитого подбородка,
синь зимородка:
электрический свежий ток.
я – спираль, вихрь, тайфун и голые
рёбра, холодеющие лодыжки, без тормозов —
ты подходишь ближе, – и в твоих глазах
отблеск истины:
так дай же её мне, дай мне её, дай её!!
огонь, огонь, блеск,
спираль, круги, искры.
начинает летать.
..и подходит, и тонко
улыбаясь, погружает пальцы
мне под рёбра
..и подхожу, и тонко
улыбаясь, погружаю пальцы
ему под рёбра
..и тысячи тысяч зеркал друг напротив
друга
..и тысячи мы
..подходят, и..
в глубину, без ножей
по локоть, в самую глубь.
чёрт возьми!! до самого всхлипа,
до дрожи, трещотки,
до мостика
выгнутого хребта, —
Похожие книги
Поэзия Алексея Афонина обладает свойством открывать в знакомом и привычном мире двери, превращающие этот мир в реалистическое, но загадочное путешествие по сдвинутым пространствам и временам. «Новое кино» борхесовского типа с французской стилистикой заставляет читателя чувствовать себя не столько зрителем в зале, сколько героем на экране. Он оказывается там, где давно хотел бы побывать, но боялся, что это невозможно
Задаётся Дия вопросами: необъяснимое или непознанное; случайность или неизбежность? Нет случайностей, во всём есть смысл, за неурядицей всегда наступает прояснение – осознала, когда открылась тайна её рождения и способности, коими наделена. Девушка не поддалась искушениям, сердцем выбрала жизненный путь.
Аркана – Богиня света, даровавшая Вселенной свет и энергию. Она поддерживала равновесие в мирах в течение многих тысячелетий, пока тьма не пустила свои корни. Сможет ли Аркана одолеть надвигающееся зло, всесильное и могучее?
Сказка для взрослых о хитросплетениях судьбы и предназначении. Речь идёт о древнем культе, который веками работает над созданием человека, способного вместить в себе силу древнего божества, дарующего бессмертие и вечную жизнь на земле.
Можно очень сильно утомиться от жизни, если не участвовать в ней. Опыт каждого человека находится где-то между привычным и истинным, между искренностью и сомнениями. Вы верите, что только от вас зависит жизнь? Сомневаетесь? И чего же вам не хватает? Преданной дружбы или верной любви? Но готовы ли вы стать преданными и верными? Чудес не бывает, есть только невероятные случайности…
Прикованный к инвалидному креслу гениальный криминалист Линкольн Райм вместе со своей ученицей и помощницей Амелией Сакс расследуют необычное дело: после неудавшегося покушения наемный убийца продолжает преследовать старшеклассницу из Гарлема. Кто и зачем охотится на обычную школьницу, которая пишет курсовую о своем предке – бывшем рабе Чарльзе Синглтоне, боровшемся за права афроамериканцев? Единственная зацепка, оставленная на месте покушения, –
Курс коррекции зрения Светланы Троицкой – это избавление от очков за неделю, стойкое улучшение зрения за месяц и общее оздоровление уже после первых занятий. Нормализуются сон и давление, уменьшается вес, у диабетиков снижается до нормы сахар в крови, у астматиков сокращается потребность в ингаляторах… Чудо? Нет, просто скромный перечень наиболее типичных достижений выпускников центра естественного оздоровления и восстановления здоровья глаз.Бесс