Закончив тираду с оттенком гнева
в голосе, я выпрямилась и окинула мужчину уничижительным взглядом. Мэр был
откровенно удивлен. Не ожидал, что вообще хоть что-нибудь замечу?
Демар грустно усмехнулся и
взъерошил короткие темные волосы пятерней.
– А ты не так плоха, как я думал…
Кое-что случилось, верно.
– Что же? – я пропустила мимо
ушей весьма сомнительный комплимент.
– Наследие твоей бабки, – и
раздраженно добавил: – Госпожа ведьма.
Я победно усмехнулась.
– Так вы, наконец, признали меня
ведьмой?
– Способности у тебя явно есть, –
поморщился Демар.
– Так что с моей бабулей? Что за
наследие? – я решила перейти к сути вопроса.
Я по-хозяйски прошла к столу,
налила в стоявший здесь же бокал воды из графина и, усевшись на стул, закинула
ногу на ногу. Надо было хоть как-то успокоить вредный желудок, который
бастовал против подобного обращения с ним. Все это я проделала под
уничижительным взглядом мужчины. Вряд ли кто-то до меня позволял себе подобное
поведение. Мне, честно сказать, тоже было немного страшно, но четко соблюдала
субординацию. Мы с ним в городе на равных, и если я с самого начала покажу
слабину, то он с меня потом не слезет и следующие пять лет я буду в самом
незавидном положении из всех возможных.
– Она перед смертью наложила
проклятие на город. Слышала что-нибудь о заклинании, обостряющем чувства?
Я вздрогнула и сильнее сжала
бокал в руке, потому что он чуть не выпал. Слышала ли я? Да мы весь седьмой год
учебы учились его разрушать! Так толком и не научились, кстати. Точнее, не
научились разрушать его без последствий, это может сделать только очень опытная
ведьма, именно опыт помогает снимать заклинания такого уровня.
Зато сразу стало ясно, почему мэр
так расстроился, что к ним прислали именно меня.
– Вижу, слышала, – проследив за
моей реакцией, сказал Демар.
– Почему она это сделала?
– Твоя бабка была той еще
гадиной…
– Эй! – я вспыхнула. Никто не
смеет оскорблять ведьм! И уж тем более мою почившую бабушку!
– Я серьезно, Ариана. Эсма была
злобной старухой, хоть она и помогала городу, но делала это лишь из
профессиональной обязанности. Ее это угнетало, а потом и вовсе свело в могилу.
Она не могла смириться с тем, что делает добро, и время от времени насылала
черную магию, а чтобы никто не заподозрил, что это делает она сама, развеивала
ее. В итоге черные заклинания успевали наносить вред, но не сильный.
– Она умерла не своей смертью?
– Не совсем. Верховная ведьма
заставила ее силу убивать Эсму постепенно.
При упоминании верховной ведьмы
меня бросило в дрожь. Госпожа Вильгельмина не появляется практически никогда и ни
перед кем, но если она приходит, значит, дело серьезное. Это же как сильно моя
бабуля разгневала ее, что заслужила такое наказание?
– Перед смертью Эсма оставила
память о себе в виде проклятия.
– Это не проклятие, – я качнула
головой. – Просто очень сильное заклинание, его может разрушить любая
более-менее опытная ведьма.
– Теперь ты понимаешь, почему
тебе здесь не рады? Я бы посоветовал попросить перевод в другой город, – мэр
глянул на меня многозначительно.
– Увы, не могу. Просить другое
место работы нужно сразу, а после того как лицензия подтверждена мэром, мой
контракт нерушим пять лет, – я уже и сама не знала, стоит ли мне радоваться
этому факту или нет.
– Другую мы пригласить тоже не
можем, этот город теперь под твоей защитой, и любая другая ведьма здесь не
имеет сил.
