– Быстро уходим! Быстро, едрит бодрит!! – он молнией шмыгнул в арку ближайшего двора, и через пять секунд мы уже выглядывали из тени колонн за выступом портика. Позади с другой стороны просторного двора зиял парадный вход, который архитекторы обзывают по-французски – курдонёр. Другого в таком массивном и величественном строении и быть не могло.
Не успели мы отдышаться, как на проспекте раздались громкие голоса, крики, топот множества ног. На улицу ворвалась разношёрстная толпа в полсотни голов, потом ещё две толпы поменьше. Все с виду были неотличимы от людей моего мира, поэтому во избежание путаницы, я изредка буду называть инопланетян людьми, потом вы поймёте почему. Они сразу начали искать укрытия, а предметы в их руках я определил как оружие. Некоторые были экипированы во что-то смахивающее на доспехи и боевое снаряжение, многие имели заплечные ранцы. Среди них я заметил и женщин, вернее, местных жителей иного пола, не знаю, как они их называют. Толпа быстро рассредоточилась.
Мы с Отилой переглянулись и, не сговариваясь, бросились через весь двор к входу во дворец. Миновав высокие двери и короткий арочный вестибюль, мы оказались в круглом зале с колоннами и нишами. На противоположной стороне виднелась ведущая наверх широкая лестница. Мы поспешили туда. Раздвоившись, лестница привела нас на второй этаж. Там из просторного холла веером расходились пять коридоров. Мы выбрали крайний правый, и через десяток шагов оказались на широкой балконной галерее, с которой открывался вид на проспект, откуда мы так вовремя смылись. Оттуда доносились вопли, крики, шум, хлопки и треск. По всем приметам там завертелась карусель городского боя.
Вместе с шипящими хлопками непонятного оружия и вспышками непонятных зарядов раздавались негромкие взрывы и звуки рукопашной. На улицах кипел стальной вихрь схватки. С галереи открывался вид на небольшой участок проспекта, но и даже такой ограниченный обзор позволял понять, что бой неравный. Разношёрстая толпа быстро таяла, и только в одном месте «разношёрстные» явно побеждали. Их возглавлял детина выдающихся размеров, вооружённый огромной железякой вроде длинного лома, которая крушила и калечила не хуже самого современного оружия. Вокруг него валялись и корчились фигуры в чёрном. Кто с кем воевал издали понять было невозможно. Чуть погодя стало ясно, что «разношёрстным» противостоят регуляры, облачённые в одинаковые чёрные доспехи.
Между тем, огромный здоровяк потерял свою чудовищную железяку и уже месил пространство пудовыми кулаками, и я не позавидовал тем, кому он приложил в челюсть или засадил поддых. Но, как известно, один в поле не воин, вскоре затух и этот последний очаг сопротивления, и «разношёрстные» рассыпались по городу. Похоже, смелые у них кончились.
Через редкую растительность было видно, что со стороны городского центра появился строй из двух десятков фигур, поблёскивающих чёрными с синим отливом доспехами и прикрывшихся круглыми воронёными щитами. «Чёрные» не суетились» и действовали слаженно, умело и привычно. В сторону строя с разных сторон, словно трассеры, летели светящиеся прочерки и со вспышками рассыпались на щитах и доспехах.
Вдруг воздух содрогнулся от звука. Нет, не так, от ЗВУКА! Моё тело завибрировало, в голове зазвенели колокола, сердце испуганно заколотилось. Возникло ощущение, что катящиеся со стороны строя «чёрных» волны ЗВУКА стали видны. Стрельба, шум и крики на улице прекратились. Отила рухнул, как подкошенный. Избавляясь от смятения, я тряхнул головой и несколько раз глубоко вздохнул. Неприятные ощущения исчезли. Отила продолжал неподвижно лежать. Дьявольщина! Только этого мне не хватало! Около минуты я бесполезно пытался привести домового в чувство, пока не вспомнил о встроенном в костюм медблоке и активировал его. Через пару минут мой домовой очнулся. Он резко вскочил, ошеломлённо озираясь.
