Сделав еще два шага, Конрад нашарил выключатель. Когда зажглась лампа, он затаил дыхание, но в комнате не обнаружилось ни трупов, ни крови, ни орудий убийства. То была обычная, похожая на коробку комната с металлической кроватью, комодом, стулом и сосновым буфетом – не более уютная, чем ложе из гвоздей у факира-индуса.
Пару секунд Конрад осматривался, а потом прошел в комнату и открыл дверцу буфета. Там было пусто, если не считать едва ощутимого аромата лаванды. Нахмурившись, Конрад выдвинул один из ящиков комода. Там тоже ничего не оказалось.
Почесав шею указательным пальцем, Конрад окинул комнату прощальным взглядом, пожал плечами и вышел в коридор.
Выключив свет, он медленно и задумчиво спустился по лестнице. Вернувшись в холл, осмотрел почтовый ящик мисс Коулман. Он был открыт, и в нем было пусто.
Внимание Конрада привлекла записка на стене. Она гласила: «КОНСЬЕРЖ В ПОДВАЛЕ».
«Что мне терять?» – подумал Конрад. Прошел по коридору и спустился во тьму по грязной лестнице.
Внизу он налетел на что-то твердое, тихонько чертыхнулся и крикнул:
– Есть кто живой?
Дверь была не заперта. Свет голой лампочки резанул по глазам, и Конрад заморгал. Из дверного проема ручейком заструился вкрадчивый голос:
– Свободных комнат нет, приятель. У нас жильцов больше, чем у собаки блох.
Конрад заглянул в комнатушку с кроватью, столом, двумя стульями и стареньким ковриком. За столом расположился здоровенный толстяк без пиджака. Во рту у него была потухшая сигара, а на столе перед ним – замысловатый пасьянс.
– На третьем этаже есть свободная комната, верно? – сказал Конрад. – Мисс Коулман съехала.
– Откуда такая информация?
– Я только что там был. В комнате пусто. Никакой одежды. Вообще никаких признаков, что в ней кто-то жил.
– А вы кто? – спросил толстяк.
Конрад помахал жетоном:
– Городская полиция.
Толстяк скривил верхнюю губу в почтительной улыбке.
– У нее что, проблемы?
– Когда она съехала? – спросил Конрад, прислонившись к дверному косяку.
– Понятия не имею, – сказал толстяк. – Утром была здесь. Ну, камень с души. Завтра все равно пришлось бы ее выгонять. А теперь можно не трудиться.
– Выгонять? Почему?
Тяжело дыша, толстяк покрутил пальцем в ухе:
– Да как обычно. Задолжала за три недели.
Конрад задумчиво потер шею:
– Что вам о ней известно? Когда она здесь поселилась?
– Месяц назад. Сказала, что снимается в массовке. – Толстяк сгреб карты в кучку, взял в руки и принялся тасовать. – Приехала в Голливуд. Оказалось, что здешнее жилье ей не по карману. Милая девочка. Будь у меня дочка, я бы хотел, чтоб она была похожа на эту Коулман. Вежливая, симпатичная, воспитанная. Тихоня. – Он повел круглыми плечами. – Но денег нет. Похоже, все бабло достается наглецам. Я говорил, чтоб она ехала домой, но она не слушала. Пообещала, что завтра утром деньги у нее будут. Но, судя по всему, ничего не получилось.
– Судя по всему, да, – согласился Конрад. Внезапно на него накатила усталость. С какой стати безработной актрисе массовки приходить к Джун Арно? Разве что денег поклянчить. Наверное, охранник ее даже за ворота не пустил. Вряд ли эта девушка встречалась с Джун Арно.
Конрад взглянул на часы. Было начало первого.
– Что ж, спасибо. – Он не без труда оторвался от косяка. – Больше вопросов нет.
– У нее что, какие-то неприятности с законом? – спросил толстяк.
Конрад покачал головой:
– Насколько мне известно, никаких.
