Очерки истории медицины - страница 46

В тироидологии этого периода заметный след оставил наш великий врач-физиолог Сергей Петрович Боткин (1832–1889) в эпоху, когда функции гипофиза были не изучены, интуитивно чувствовавший, что должна существовать центральная регуляция роста и функций щитовидной железы. Он является создателем нейрогенной теории патогенеза базедовой болезни: «Горе, различного рода потери, испуг, гнев, страх неоднократно были причиной развития и иногда крайне быстрого, в течение нескольких часов, самых тяжелых и характерных симптомов базедовой болезни». И далее: «Влияние психических моментов не только на течение, но и на развитие базедовой болезни не подлежит ни малейшему сомнению. Это обстоятельство дает мне право как клиницисту смотреть на базедову болезнь, как на заболевание центрального, черепно-мозгового характера». При описании этой болезни он обращает внимание на сердечную одышку, на неравномерность предсердных сокращений (аритмию), на контраст между высоким наполнением и резкой пульсацией артерий в системе общей сонной артерии и едва прощупываемым пульсом на лучевых артериях и особенно – на психику больных: пугливость, тревожность и нерешительность, раздражительность, беспокойство, которые в диагностике болезни он считал более важными, чем зоб и даже экзофтальм. Впрочем, С. П. Боткин первым в России описал и клинику микседемы.

Рис. 22. Слева направо: А. фон Грефе (фото К. Вильдта); К. фон Каррион-Штельваг; П. Ю. Мебиус; С. П. Боткин

Необычный внешний вид больных базедовой болезнью редко кого из врачей оставлял равнодушным. Они описали яркие и полезные в диагностике признаки заболеваний щитовидной железы, ставшие «именными». В связи с появлением методик лабораторно-инструментальной диагностики заболеваний щитовидной железы большинство этих рыцарей и верных оруженосцев науки оказалось сегодня в забвении. Далеко не полный перечень эпонимических симптомов, описанных медиками разных времен и народов, которые оставили след в тироидологии, включает не менее тридцати наименований, перечисленных в медицинских учебниках и «Толковом словаре избранных медицинских терминов: эпонимы и образные выражения», изданном нами в 2010 г. и выходящем повторным изданием в году нынешнем.

Патофизиологическое мышление Базедова заставляло его объединять симптомы в синдромы и искать их механизмы: наблюдая своих больных от двух до пятнадцати лет, как причину экзофтальма он отметил скопление в глазнице жировой клетчатки, отек и полнокровие (что общепризнанно и сейчас), приписав зоб и офтальмопатию железистому перерождению и «дискрастическим» изменениям состава крови в пораженных органах.

Судьба самого благородного «рыцаря щита» сложилась трагически. Студентом он влюбился в Луизу Фридерику Шойфельхут (1800–1873), дочь юриста судейской коллегии города Галле, и даже посвятил будущему тестю дипломную работу. Но брак был заключен лишь в 1823 г., когда Базедов стал материально независимым. За тридцать с лишним лет супружеской жизни Луиза родила четверых детей (см. рис. 21). Трое из них выросли, одна из дочерей в возрасте шести месяцев погибла от туберкулеза. Так как Базедов был не только практическим врачом, но и патологом, то он лично вскрывал тела своих умерших пациентов, не сделав исключения даже для своей младшей дочери Берты Луизы: «…малышка – к сожалению, моя собственная дочь, умерла в результате частого появления симптомов астмы… Вскрытие показало, что сердце было здоровым, но в легких, печени, селезенке и брыжейке находились многочисленные, порой уже мягкие, туберкулезные бугорки, размером с горошину».