Очерки по новейшей истории России и не только… - страница 12

В теории больших систем есть понятие переходного (динамического, нестационарного) процесса – перехода от одного устойчивого состояния к другому. Занимает этот процесс некоторое время τ . Электрические переходные процессы происходят за микросекунды, социальные процессы в историческом смысле также скоротечны, ибо с момента появления homosapiens прошло более 40 000лет и семьдесят лет – мгновение в масштабах этих сорока тысяч лет. Но вот каверзный вопрос: одно устойчивое состояние, с которого начался процесс существования Советского Союза, – это, понятно, капиталистические производственные отношения, а второе – к которому должен придти переходный процесс – коммунистические производственные отношения, которых, однако, нет и до сих пор. Можно ли двигаться к тому, чего нет?!

Февральская революция была первой «цветной революцией». Царь-государь со своей исторической миссией гаранта стабильности не справился ( по в КЗоТу СССР – «неполное служебное соответствие), причем в феврале 1917 г. вождей большевиков на территории столиц (кроме Молотова и Шляпникова, пожалуй) и близко не было. А Российская империя начала расползаться на части. «Красные» же, безусловно, спасли Россию отсползания в пучину хаоса. Я распространяться на эту тему дальше не буду, об этом периоде много написано(В. Кожинова, С.Г Кара-Мурза и др.)

И что получилось? Новые социалистические производственные отношения не созрели, а социалистическую революцию совершили, прошли через гражданскую войну, море крови пролили и что дальше!? Революционеры в России, как витязь на распутье, стали перед альтернативой: вернуться в капитализм или пытаться строить новые социалистические производственные отношения. Тут возникли два лидера, каждый из которых предлагал идти по своей дороге: Троцкий и Сталин.

Оба, опираясь на учение Маркса о социальной революции, указывали, что Октябрьский переворот не может быть социальной революцией, ибо отсутствует основное условие: в недрах капиталистического способа производства не вызрели социалистические производственные отношения.

Но Троцкий из этого тезиса делал следующий вывод: надо начать танцевать от печки: вернуться к капиталистическим производственным отношениям, догнать развитые страны Запада (Россию он считал отсталой страной) и тогда и только тогда, когда сами собой созреют новые производственные отношения, установить социализм во всем мире (социалистический глобализм!).

Как интересно! Только что в результате гражданской войны все российские представители капиталистического класса («эксплуататоры» по р-р-р-еволюционной терминологии), были уничтожены физически, сам Троцкий при этом отметился (вспомните 40 тысяч русских офицеров из армии Врангеля, сдавшихся под честно слово Фрунзе, однако без суда и следствия зверски ликвидированных латышскими стрелками под руководством Белы Куна), а теперь они снова понадобились. Где же их взять, новых капиталистов? Ну как где? Естественно, на Западе. Придется приглашать инвесторов с инвестициями. Одним словом, интересная получается картина маслом: уничтожить собственный эксплуататорский класс, чтобы посадить на шею русского народа американских, английских и французских капиталистов. «Зачем мы убили батюшку царя и прогнали господина Рябушинского?» – восклицает герой пьесы Маяковского.

Высшую партийную элиту идеи Троцкого в основном устраивали. Многие революционеры были уже секретарями ЦК республик, обкомов, укомов, профсоюзными боссами, возглавляли силовые органы и т.д. У них был административный ресурс, который позволил бы им безбедно существовать, и при капитализме, не прилагая каких-нибудь интеллектуальных усилий. Иначе говоря, то, что произошло в 90-х годах произошло бы значительно ранее.