С появлением в интернете шахматных сайтов наступил рай для любителей чатуранги. Можно забить партийку даже во время лесной прогулки. Шахматы любят те, кто не боится проигрывать. Это же игра в удовольствие.
8 апреля 2010
Весна – обманщица шагает по проспекту обещаний. В захолустьях зрелища цветений. Посевная жизни на крутом вираже.
Вечером был на творческой встрече. Владимир Попкович подписал мне свой новый сборник лирики и кратких форм в прозе под названием «Рэшта», что в переводе звучит «Остаток».
23 апреля 2010
Позвонила мать и сказала, что отцу плохо, порывается уйти из дома, но встает и падает, хочет в больницу, что она совсем выбилась из сил и, чтобы я приехал и забрал его, иначе она не выдержит и тоже сляжет. Когда я приехал в Синицы, вещи отца уже все были собраны, а он одет в свое старенькое пальто и протертые насквозь валенки. Голос его был слаб, ходить самостоятельно он уже не мог. Поддерживая немощного родителя под руки, удалось перевести его через порог на улицу. Он перед этим потребовал свою любимую алюминиевую тросточку. У порога отец присел на скамейку и сказал, что дальше идти не может. Вторым заходом после отдыха удалось пройти еще пять метров до изгороди. Отец тяжело дышал:
«Все! Дальше я не могу идти! – проговорил он. – Подгони ближе машину».
Я подогнал машину, как возможно ближе, открыл заднюю правую дверку и боком посадил в проем отца, переставил его ноги. Сидя в машине, он как бы приобрел второе дыхание, стал дышать ровнее, на лице появилось выражение спокойствия. Вещи его уже были загружены мной на переднее сиденье. Шедший мелкий холодный дождь, когда мы выехали, превратился в довольно интенсивный поток небесной влаги. Вскоре я миновал Дуброво, затем Соржицу, Черногостье. Появилось солнце в разрыв между тучами. Как только я выехал на шоссе, впереди засветилась удивительной красоты радуга, которая была видна целиком. Справа радуга исходила прямо от земли возле будиловского погоста, вздымалась в небо всеми своими яркими цветными полосами, а затем, перекинувшись через трассу, опускалась в поле за деревней. Я пожалел, что не взял с собой фотоаппарата. На лице отца было выражение грусти, но он не плакал. Затем раздался стук по стеклу его тростью.
«Если на остановке будут люди, забери их, чтоб не мокли», – сказал он.
Автобусная остановка была пуста, и мы поехали дальше. В зеркало заднего вида я следил за отцом, выражением его лица. Мы благополучно доехали до подъезда моего дома. Отец сам подняться и выйти из машины не мог. Я, можно сказать, уже почти нес его через тамбур подъезда до лифта. Ноги его отказали. В квартире я уложил его на тахту. Он тяжело дышал.
«Поехали домой», – ослабевшим голосом произнес он.
Обратную дорогу отец мог не выдержать. Я позвонил в Синицы матери и сказал о желании отца. Она со слезами ответила, что совсем выбилась из сил, и может не выдержать.
«Помой отцу голову. Он так хотел полежать в ванне у тебя, – добавила мать, заканчивая разговор.
Пришлось написать на бумажке отцу, что машина забарахлила. От выражения печали на его лице у меня заболело сердце.
«Хотелось бы еще пожить, но придется помирать», – тихо произнес он.
Процедуру погружения в ванну с теплой водой он мог не выдержать, и я решил ограничиться легким душем. Я перенес его в ванную, усадил на пластмассовое ведро, вымыл голову, руки, ноги, тело, а затем быстро укутал в простыни, уложил на тахту, надел свитера, кальсоны, потом переодел более тщательно, в тазике вымыл ему ноги. Так как на улице резко похолодало, включили отопление. В квартире было тепло. Дыхание у отца было с хрипами, руки и ноги отечные, багрово-синие. Я вызвал скорую помощь. Нашли на руке вену и ввели лекарство. К концу инъекции вена забилась тромбом, и часть препарата попала под кожу. Несколько часов отец стонал от боли в руке в месте инъекции. После прикладывания холодной влажной салфетки боль потихоньку прошла.
