Очевидец: Избранные стихотворения - страница 3
Женский голос, красивый, грудной,
В тишине продолжает скорбеть.
Кто сказал, будто птице одной
Суждено так бессмысленно петь,
Так бессмысленно, так заунывно,
Так таинственно, так безотзывно.
1941
Революция
У самого моря она родилась.
Ей волны о будущем пели.
Как в сказке росла, то грозя, то смеясь,
В гранитной своей колыбели.
А выросла – стала загадкой живой.
Сжимая мятежное древко,
Сегодня – святая и кличет на бой,
А завтра – гулящая девка.
Цвела, как весна, колдовская краса.
Казнила, гнала, продавала.
Но вот заглянула колдунья в глаза —
И ненависть к ней миновала.
Морщинами годы легли на челе,
И стоят иные столетий.
И мы расплодились на бедной земле,
Её незаконные дети.
И пусть мы не смеем её понимать, —
Её осуждать мы не можем.
За грешную нашу беспутную мать
Мы головы глупые сложим.
1941
В тридцать лет
Чтобы в радости прожить,
Надобно немного:
Смело в юности грешить,
Твёрдо веря в Бога,
Встретить зрелые года,
Милой обладая,
В эмпиреи иногда
Гордо улетая,
К старости прийти своей
С крепкими зубами,
Гладить внуков и детей
Властными руками.
Что мне преданность бойца,
Доблесть полководца!
К вам, смиренные сердца,
Мысль моя несётся.
Пуле дать себя скосить —
В этом нет геройства.
Вот геройство: погасить
Пламя беспокойства,
Затоптать свои следы
И своё деянье,
Потерять своей звезды
Раннее сиянье,
Но в потёмках помнить свет
Той звезды забвенной, —
О, трудней геройства нет,
Нет во всей вселенной!
Так я понял в тридцать лет,
В дни грозы военной.
1941
Из восточной рукописи
Был я тем, кто жил в долине роз,
В глинобитном домике простом.
Видел я: рассыпал перлы слёз
Соловей над розовым кустом.
Так я начал петь. Я находил
Торные пути к людским сердцам,
В башни звездочётов я входил,
И в книгохранилище, и в храм.
Говорил я то, что нужно всем:
Славил обольстительную страсть,
Открывал невольникам эдем
И клеймил неправедную власть.
Утверждал, что нет небесных чар
В четверице изначальных сил,
Что, смеясь, вселенную гончар
Из непрочной глины сотворил.
И хотя по-прежнему закон
Лживым был, и был бессильным раб,
Был я редким счастьем награжден,
Что мой голос нежен и не слаб.
Помню вечер. Терпкое тепло
Оседало. Дольний мир погас.
И до слуха моего дошло:
Некий царь идёт войной на нас.
Облик ветра на его стреле.
Брызжет смертью сабли рукоять.
Мало знаков чисел на земле,
Чтоб его дружины сосчитать.
Помню битву горожан с ордой.
Щебнем стали храмы, ливнем – кровь.
Стала дочь моя совсем седой,
Мать моя ребенком стала вновь.
И вошёл в мой город властелин,
И рассёк мой город лезвием,
И разбился глиняный кувшин
В глинобитном домике моём.
И потомки тех, кто пал в борьбе,
Превратились в диких пастухов,
И поёт кочевник на арбе
Странные куски моих стихов.
Непонятны древние слова,
Что курганы в поле вековом,
Но в сознанье теплится едва
Память о величии былом.
Вот он возвращается домой.
Рядом с буйволом бредёт жена.
От земли отделена каймой
Близкая, степная вышина.
Запрокинув голову, поёт,
Полусонно смотрит в синеву,
И не знает сам, что создаёт
Смутный мир, в котором я живу.
Ноябрь 1941. Ленинград
На свежем корчевье
Равнодушье к печатным страницам
И вражда к рупорам.
Сколько дней маршируем по бабьим станицам!
Жадный смех по ночам и тоска по утрам.
День проходит за днем, как в тумане.
Немец в небе гудит.
Так до самой Тамани, до самой Тамани,
А земля, как назло, неустанно родит.
Я впервые почувствовал муку
Краснозвёздных крестьян.
Близко-близко хлеба, протяни только руку
Но колосья бесплотны как сон, как дурман.
Похожие книги
Он общался с Заболоцким и Мандельштамом, Ахматовой и Багрицким. Иосиф Бродский, подготовив и выпустив в издательстве «Ардис» стихи Семена Липкина, назвал его замечательным поэтом, Лев Лосев – поэтом высокого класса. С 1931-го поэзия С. И. Липкина (1911–2003) была сослана советской цензурой в так называемый «нижний ящик письменного стола», после войны Липкин-переводчик был заклеймен как пропагандист «байско-феодальных эпосов», и лишь в 56-м Твардо
Во второй книге романа главный герой продолжает поиск гармонии и баланса между работой и семьей, «духовным» и «материальным». Калейдоскоп событий почти не оставляет времени на сон, но делает жизнь интересной и захватывающей. Страсти кипят и дома, и на работе. За взлетами следуют падения, но за неудачами неизбежен новый взлет. Герой верит, что нет окончательных побед и фатальных поражений. Мужество, мудрость и вера в добро помогают героям романа н
Толбон дэриэбинэттэн чугас Таас Хайа диэн сир туспа кистэлэҥнээх. Олохтоохтор этэллэринэн ол сиргэ улахан күтүр баара эбитэ үһү. Кырдьык эрэ сымыйа эрэ, ол эрэн биһиэхэ тириэрдиллибит дьон кэпсээнэ олуһун даҕаны омуннаах буолар. Эбэтэр кырдьык туох да омуна онно суоҕа…