– Правда? Это было бы очень хорошо, – сказала Ривелсея. – Я уже весь день топаю от самого Келирона и, мягко говоря, устала.
– Ну вот видишь, как повезло, что ты меня встретила! – воскликнул Рилан. – Залезай, подвезу. Тебя ведь уже подвозили сегодня, ведь так?
– Нет, – сказала Ривелсея, залезая на мешки и стараясь не разорвать их. – Почему ты так решил?
– То есть как нет? От Келирона досюда десять часов на лошади, за день ты даже бегом не пробежишь. Ты что же, как лошадь бегаешь?
– А почему бы и нет? Быстрый бег трусцой, говорят, необычайно полезен для здоровья.
Парень рассмеялся и тронул лошадь.
– Ты интересная и своеобразная очень, – сказал он. – Как тебя зовут?
– Я Ривелсея.
– Приятное имя. Хорошее. Ну, я уже, кажется, представился.
– А твоя лошадка нет, – заметила Ривелсея.
– Ха-ха-ха-ха-ха! Хороша бы она была, если бы это сделала! Она умная, всё понимает, но вот говорю за неё я. Лошадку Рябинкой зовут, из-за цвета, конечно. Она очень сильная и выносливая. Я её давным-давно на семь мешков муки обменял. И не жалею нисколько.
Дождь ровно шумел по крыше повозки, Ривелсея лежала на мешках и вдыхала прелый и тёплый запах зерна. Рябинка шла мерной рысью, колёса не скрипели – видимо, были смазаны. И вообще здесь Ривелсее показалось очень уютно и хорошо.
– Мы с Рябинкой, – не замолкал Рилан, – уже четыре года вместе работаем, грузы развозим в Анрельт и в Невильн. Крупные города, красивые, Анрельт особенно, но люди там как бешеные, мечутся, бегают туда-сюда; такое ощущение, что они вообще никогда не останавливаются и не отдыхают. В Невильне не настолько это заметно, но всё равно есть. Говорят, Келдар самый спокойный город, но не знаю, не приходилось там бывать. Я целый год возил муку…
– Нет, в Келдаре то же самое, – сказала Ривелсея, отстёгивая меч и кладя ножны рядом, чтобы можно было нормально лечь. – Там меня на улице два раза с ног сшибли какие-то люди с корзинами. А на базаре – раз десять.
– Так ты что, в Келдаре живёшь? – спросил Рилан.
– Нет, не в Келдаре. Но я в тех краях родилась, в деревне неподалёку.
– А я тоже в деревне, деревня Песчанка, около Невильна. Там два больших озера и лес рядом, в нём орехов полно растёт. О, ты бы знала, какие там белки! А живёшь-то ты сейчас где, Ривелсея?
– В пустыне, – ответила она. Ратлеры не должны лгать. Да и зачем это, если правде так часто всё равно не верят?
Рилан, разумеется, и не поверил. Он сам любил шутить в этом стиле и поэтому сказал:
– А, понимаю. В норке, вроде суслика. Так?
– Ага, – ответила Ривелсея. Она развязала рюкзак и достала хлеб и несколько кусков жареного мяса. – Рилан, хочешь есть?
– Не, мы недавно ужинали, – сказал Рилан, указывая на лошадку. – Я могу ещё яблок дать, если хочешь. И сыра.
– Давай, если тебе не жалко, – настроение у Ривелсеи быстро улучшалось. Она с удовольствием ужинала и отдыхала от долгого пути. Поев, она достала кожаную фляжку с купленным ею в Цитадели напитком, который считался чисто ратлерским и состоял из трёх равных частей сока какой-то сладкой травы, воды и вина. Он быстро распространял тепло по всему телу и наполнял разум спокойствием и умиротворённостью.
– Живу я пусть без роскоши, – говорил Рилан, – но всё-таки нормально. Недавно домик себе новый купил, маленький, уютный. И дверь сам сколотил из досок и краской жёлтой покрасил. Только бываю я там раз в неделю, не чаще, и делать ничего не успеваю. Мне жениться бы пора, да всё никак не надумаю. Вот тебя встретил, снова мысли такие в голову полезли. И дядя мне всё говорит: женись да женись. Видимо, и вправду надо.
