Очнись - страница 10

Она еле заметно притопывала ногой и беззвучно подпевала. Робко поглядывала по сторонам, вдруг кто-то наблюдает за ней и пригласит, когда будет медляк. Почти у входа, как будто все еще сомневаясь, стоял молодой человек. Внешность у него была самая обычная, ничем не запоминающаяся, прямо как у Гали. Всю дорогу домой Галя ругала себя, что не решилась пригласить его на белый танец. А если он больше не придет? Раньше она его на танцах не встречала, может, он случайно один раз зашел. Галя запрещала себе надеяться, но все равно всю неделю в голову лезли какие-то картинки, где ее рука лежит у него на плече, а он обнимает ее за талию.

В этот раз она долго вертелась перед зеркалом, примеряя подаренную мамой юбку, которую все не решалась надеть, очень уж обтягивала ее худые бедра. И даже слегка подкрасила губы. Подходя к танцплощадке, Галя замедлила шаг, чувствуя, как у нее колотится сердце. Под огромным во всю доску объявлением «Вход в джинсах запрещен» торчали чьи-то ноги в джинсах. Галя улыбнулась, отдала зажатые в потный кулачок тридцать копеек и нырнула в толпу.

Она заставила себя протолкнуться туда, где было особенно плотно и танцующие то и дело невзначай прикасались друг к другу. Галя сначала вся сжалась, но постепенно расслабилась. Наверное, подействовали разгоряченные, почти в унисон двигающиеся тела вокруг, как будто какие-то шаманские пляски. И она затанцевала, для себя, без зырканья по сторонам, просто для удовольствия. Когда солист запел ее любимую «Колыбельную», и все мгновенно разбились на пары, Галя осталась на месте, обняла себя за плечи и прикрыла глаза. Спи, ночь в июле только шесть часов. Пока не заиграла следующая песня, Галя так и стояла с закрытыми глазами. А когда открыла их, уперлась взглядом в того самого нескладного парня. Он смотрел на нее, не отрываясь, но не подходил. А она пошла снова к забору, где всегда стояла до этого вечера. Прислонилась, пригладила волосы. Он подошел.

– Вы не против, если я тут рядом с вами постою?

Такой забавный, стеснительный. Галя кивнула.

– Вон тот парень патлатый весь вечер жует волосы свои. Неприятно, но не могу от него оторваться, – как будто извинялся он.

– Ой, это вообще-то очень опасно, можно так себе нажевать кишечную непроходимость, волосы же не перевариваются.

Молодой человек смотрел на Галю с удивлением и некоторым восхищением.

– И это, кстати, не невоспитанность, а нервное. У него, видимо, хронический стресс, – несло Галю.

– Вы врач?

– Медсестра. Ой. Но медсестра тоже много должна знать и уметь. И вообще…

– Да что вы, я ведь совсем не… медсестры не хуже врачей нисколько. Но мы даже не познакомились! Меня зовут Борис.

– Галя. Галина.

Борис оказался инженером. Сказать, почему пошел учиться на инженера, он не мог. Все шли, и он пошел. Галя рассказала, что у нее получилось примерно так же. Она даже не знала, кем хочет стать. Подруга позвала поступать в медицинский. Галя не поступила с первого раза. Да и со второго. Поработала санитаркой год. Насмотрелась всякого. Решила в медучилище пойти. А теперь снова в больнице. И подруга там же, ординатуру проходит.

Борис всегда слушал Галю очень внимательно, с интересом, по крайней мере, так ей казалось. Сам говорил мало. И она, вдохновленная его вниманием, болтала без умолку. Хотя везде ее считали тихоней и молчуньей. Танцплощадку, на которой было слишком громко, они довольно скоро заменили на прогулки по набережной, с которой поворачивали на аллею и шли до Октябрьской площади. Оттуда рукой было подать до Галиного дома, но они петляли по переулкам, а потом долго стояли у подъезда. Галя ждала, что Борис однажды поцелует ее. Можно будет разрешить ему больше до свадьбы? Все, с кем она работала, были замужем, а если и нет, то невинность давно уже потеряли, и в сестринской обсуждали такие подробности, на которые у Гали не хватало воображения. Но Борис не целовал.