Вот она так всегда. Всегда как бы с самыми лучшими намерениями. Не знаю, может, я придираюсь. Она просто случайно оказывается не в том месте и не в то время, и происходит что-то плохое, а она ни при чем. Как тогда, на нашей с Антоном свадьбе. Мне так хотелось поверить, что можно начать все сначала. Я позвала папу. Я надеялась, придет мама. Как-то узнает и придет. Я даже спросила папу, не в курсе ли он, что с мамой. Он ответил как-то уклончиво, не глядя на меня, мол что-то где-то от кого-то слышал. Я подумала тогда, что, наверное, они общаются, может быть, они снова общаются. Мама придет на свадьбу, мы обнимемся и будем оплакивать нашу разлуку и наши обиды, у меня потечет тушь, мама скажет «ну вот, что за невеста», а я засмеюсь от счастья. А Галину я не позвала. Ну и пусть обидится. Но Галина пришла, с папой. Папа, мямля, не смог не взять ее. Она улыбалась и показывала папе, куда поставить большую коробку. Суетилась, старалась помочь. Меня это раздражало, я уговаривала себя не портить самой себе свадьбу. Пока мы ждали приглашения в основной зал, я вертела головой и искала знакомое лицо. Рядом толпились гости пары, которая должна была регистрироваться после нас. Невеста, похоже, была уже навеселе. Жених оправдывался, что Люсенька очень нервничала, и он дал ей коньячку.
– У вас с собой? – спросила я жениха.
Он вытаращился на меня. А потом закивал и позвал паренька с алой лентой через плечо. Тот достал фляжку из внутреннего кармана пиджака, который ему был явно велик, и протянул мне. Я глотнула, проследила, как тепло опускается из горла в ступни, и немного выдохнула. Галина привела папу и велела никуда от меня не отходить, потому что в любой момент позовут, кто невесту поведет, бегай его ищи. Папа тоже приложился к фляжке. Антон беззаботно болтал со своими друзьями, которых я совсем не знала. Я продолжала блуждать взглядом по лицам. Где-то у самого выхода, между спинами чьих-то гостей я увидела, даже скорее почувствовала ее взгляд. Секунду я колебалась, потом рванула туда, к выходу. Пьяненькая Люсенька закачалась где-то сбоку и начала падать, схватившись за мою фату. Тут же подскочила Галина, стала причитать и прикалывать обратно фату, отобранную у непутевой Люсеньки. Я пыталась отмахнуться, повернуться туда, где я видела маму.
Когда фата, наконец, заняла свое место, нас позвали в зал регистрации. Папа схватил меня за руку и потянул туда, где нас уже ждала сотрудница ЗАГС, женщина в строгом костюме с почему-то скорбным лицом. Я обернулась и увидела только силуэт в закрывающихся дверях. Регистраторша долго бубнила что-то про доверие и взаимное уважение, а я стояла и еле сдерживала слезы. Чтобы не потекла тушь, и Галина не стала бы вытирать ее своим правильно выглаженным и аккуратно сложенным платочком.
