– Железобетонная логика.
– Естественно. Но, к сожалению, мы выбиваемся из графика. Не возражаете, если я продолжу?
– А если возражаю?
– В таком случае вынужден буду убедительно склонить вас к сотрудничеству. – Казалось бы, при этих словах Тимофей Иванович просто размял руки, пошевелив в воздухе пальцами, но Игорь успел уловить блеск мелькнувших стальных когтей.
– Я готов продолжить.
– Прекрасно. Итак, по какой причине вы ушли с предыдущего места работы?
Темный зал, очерченный на песке круг. Крики, кровь. Огромный смуглый мужчина падает на пол и больше не поднимается. Радостный лай. Дикий рев. Игорю было что терять, и он не вмешался. Всем было что терять, и не вмешался никто. Один против пятерых. Троих одолел. Но не последних двух. Если бы помог хоть кто-то…
Крик сестры. К ней идет поджарый блондин в черной косухе. Игорю по-прежнему есть что терять, но терять сестру – страшнее. Выступает вперед. Все равно всё испортил, карьерист хренов. Не уберег. Спасай, что осталось.
Моргнув, бывший богатырь вернулся в реальность:
– Из-за трусости.
– В документах сказано, что вы выбили клык вожаку волкодлаков, – с подозрительно вежливой улыбкой отметил Котов-Шмулинсон.
– А вот это уже был трезвый расчет.
– Интересно, интересно, – пробежав глазами по бумагам, он продолжил: – Ваш главный недостаток?
– Нефотогеничен.
– А главное достоинство?
– Дважды смог перепить медведя.
– Как вы узнали о вакансии?
– Внезапно и против своей воли.
– Почему решили оставить ту работу, которая есть у вас сейчас?
– Я и не собирался.
– Чем вы любите заниматься в нерабочее время?
– Спасать свою задницу.
– Почему считаете, что подходите на эту должность?
– Я так вовсе не считаю!
Толстяк все тщательно записал, закрыл папку и радостно откинулся в кресле:
– Вот видите, как быстро мы управились благодаря вашей покладистости. Так-так, даже чуть раньше уложились. Полагаю, вы бы хотели перекусить?
– Очень, – Игорь не раздумывал ни секунды. Для еды ему нужны будут руки. Хотя бы одна рука. А это шанс на спасение.
Завуч встал, аккуратно задвинул за собой стул и ушел в соседнюю комнату. Что-то зашуршало. Вскипел чайник. Игорь терпеливо ждал, внимательно разглядывая комнату и оценивая пути к отступлению. Решеток на окнах нет, но черт его поймет, какой это этаж, прыгать не разобравшись нельзя. Деревьев не видно. Дверь одна, открывается внутрь. Замок есть, но скорее для вида, такой не удержит. Оружие? Лампа. Стул. Телефон-трубка. Найти бы базу, тогда проводом можно удушить. О, да на столе целое богатство – набор перьевых ручек. Жаль, что нет ножниц. Самая уязвимая часть кота – усы. Придется выкручиваться тем, что есть. Кажется, из кармана не вытащили зажигалку. Шансов мало, но рискнуть можно. Главное – освободить хотя бы одну руку.
Когда Тимофей Иванович вернулся в комнату, у Игоря уже созрел план. Стараясь не выдать себя, он продолжал понуро сидеть на стуле, покуда завуч с тарелкой и ложкой не подошел и, зачерпнув овсянку, не поднес ее ко рту узника.
Только тут Игорь понял. Почему-то вариант, что один взрослый мужик будет кормить другого с ложечки, в голову вообще не пришел, хотя в этой цитадели абсурда ждать иного было воистину наивно. Бывший богатырь смиренно проглотил первую порцию. Усатый зачерпнул еще:
– Ложечку за маму. Вот так, хорошо. Ложечку за папу. Чудесно. За сестренку ложечку…
– Сколько мне, по-твоему, лет?
Оценивающе оглядев Игоря, Котов-Шмулинсон продолжил как ни в чем не бывало:
