– Хорошо, – просипел полукровка и направился к дальним дверям, протискиваясь между дрыгающимися разумными, которые впали в экзальтацию.
– Моть, кажется, я его видела, – хрипло прошептала мне на ухо эльфийка, чья грудь бурно вздымалась, а причёска порядком растрепалась. – Он пару минут назад вышел из зала вместе с той женщиной, от которой весь вечер не отлипал.
– Это очень хреново, – прошипел я и вытер пот, который выступил на лбу, а затем взял девушку за руку и вместе с ней метнулся из зала, оказавшись в пустой овальной комнате, имеющей три открытых двери.
Тут я достал телефон с левой симкой и отыскал в списке из восьми номеров тот, который был подписан «Пуэрториканец». Мой палец незамедлительно ткнул на зелёную кнопку, а аппарат прижался к уху, но охотник не ответил на звонок, хотя гудки шли.
Тогда я зло сплюнул под ноги и лихорадочно проговорил:
– Ленка, спальни же на втором этаже, да?
– Угу, – кивнула она, озабоченно поправляя волосы. – Что-то случилось?
– Пока нет, но очень может. Иди за мной. Я тебе сейчас всё объясню, – горячо проговорил я и быстрым шагом двинулся к лестнице, которая вела на второй этаж. – Кажется, у Испанца крышу повело, и он потащил ту крошку предаваться плотским утехам. Похоже, последствия ведьмовского зелья совсем затуманили его повёрнутый на сексе разум. Твою мать! Он же так опоздает к началу… э-э-э… представления. И ему потом придётся в одиночку выбираться отсюда!
– Надо найти его, – решительно заявила эльфийка, плотно сжав губы.
– И как я сам не догадался? – саркастически выдал я и быстро взлетел по лестнице, оказавшись вместе с девушкой на втором этаже, где нас встретил длинный полутёмный коридор. – Лен, ты иди направо, а я пойду – налево. Если что – звони.
Остроухая кивнула и поскакала по коридору, проверяя двери комнат. Если ручка поддавалась, то она заглядывала внутрь. А ежели дверь не открывалась, то Ленка несколько секунд стояла возле неё и прислушивалась, а уже потом шла дальше.
Соответственно, мне пришлось заниматься ровно тем же самым, только в другой части второго этажа. Но пока все наши поиски были бесплодными.
А когда я завернул за угол, то из-за тяжёлой портьеры вылетел хрип:
– Пс-с-с, парень.
Я в очередной раз подпрыгнул от неожиданности и схватился за сердце, а затем яростно прошипел, увидев ехидную рыжую физиономию, показавшуюся из-за портьеры:
– Пышкин, твою мать! Ты на кой хер меня пугаешь?!
– А чтобы ты булки не расслаблял, – довольно проронил кот и подошёл ко мне, мягко ступая лапками по красной ковровой дорожке.
– У-у-у, – погрозил я ему кулаком.
А он выгнул спину, к которой был привязан живой клинок, и раздражённо протараторил:
– Скорее забирай эту ржавчину! Она мне уже надоела. Как бы шерсть после неё не выпала.
– Это ты мне уже опостылел, – мрачно пробурчал Тетсуя и следом, повысив тон, добавил: – Хозяин, душа.
– Я помню, помню. Уже скоро, – промычал я, поспешно отвязал клинок и засунул его в карман. – А чего это здесь рыбой пахнет? Пышкин, ты чего, всё это время на кухне хомячил морепродукты?
– Нет, – ответил рыжий пройдоха и стал хлопать честными-честными глазами.
– Ладно, хрен с тобой, золотая рыбка. Сейчас это не так важно. Ты не видел здесь Испанца?
– Армянина вроде видел, а испанца – нет, – серьёзно ответил кот, а потом испустил скрежещущий смешок и бросил: – Видел я его, видел. Испанец прошёл тут несколько минут назад с какой-то самкой, от которой пахло вином, духами и чем-то затхлым. Таких надо в шею гнать.
