Девушка тряхнула длинными волосами и модельной походкой направилась к выходу из Московского вокзала.
Но стоило ей выйти и оказаться в свете фонарей, разгоняющих ночной мрак, как к ней подлетел бомжеватого вида полукровка и попросил пропитым голосом:
– Сударыня, не пожалейте немного мелочи деткам на хлеб.
– Мелочи? О, у меня есть кое-что мелкое на примете. Совесть подойдёт? Тогда возьми вон у того парня, – ядовито прошипела Ленка и показала на меня наманикюренным ноготком.
– Да куплю я тебе сумочку! – крикнул я и протянул полукровке несколько смятых купюр. Бомж с достоинством взял их и поклонился. Эх, вот она культурная столица.
– То-то же, – довольно оскалилась эльфийка.
А Испанец похлопал меня по плечу и прошептал:
– Крепись, Стажёр, крепись. А уж если вы начнёте встречаться…
– Ты что такое говоришь? Смерти моей хочешь! – выпалил я. – А я-то считал тебя другом.
– Всякое в жизни бывает, – усмехнулся охотник и догнал эльфийку.
Испанец сквозь серость и лёгкий дождичек повёл нас в гостиницу, в которой у нас были забронированы номера.
Первым делом наш квартет преодолел площадь Восстания, а затем мы двинулись по практически безлюдному в такой час Невскому проспекту в сторону реки Фонтанки.
По пути я вертел головой и наслаждался архитектурой города. Старинные дома стояли сплошной стеной, примыкая друг к другу торцами. И улицы напоминали каналы, проложенные между зданиями, многие из которых были слегка пошарпанными с кое-где потрескавшимися лепными фасадами. Но эта небольшая неухоженность лишь добавляла шарма и колорита историческому центру города. Петербург буквально дышал стариной. Тут в каждом доме раньше жила какая-нибудь известная личность. И я сейчас не о той известности, которую может приобрести любая Люська из второго подъезда. Здесь жили и творили композиторы, артисты, певцы, художники и многие другие разумные, чьи жизни до сих пор по крупицам разбирают историки.
Ещё я подметил, что по сравнению с Москвой в Санкт-Петербурге оказались гораздо более узкие улицы, что, впрочем, добавляло им уюта. А дома здесь были существенно ниже. В те времена запрещалось строить здания выше Зимнего дворца, а он имел всего-то двадцати три с половиной метра в высоту.
И вот в одном из таких старинных колоритных домов и находилась гостиница, в которую нас привёл Испанец. Она оказалась не из дешёвых и принадлежала человеческому клану «Северный ветер», что немного покоробило эльфийку. Но она не стала высказывать по этому поводу своего фи и заселилась в один из трёх номеров, подготовленных для нас.
Ленке, как и Испанцу предстояло жить одной. А у меня же был пушистый сосед. И он, несмотря на ночь, начал бурчать, стоило нам остаться вдвоём:
– Может, поедим, а? Вон хотя бы йогурт выпьем.
– Это на завтра на перекус, – сказал я, убирая йогурт в мини-холодильник, где уже покоилась вода.
– Так может, сейчас перекусим?
– Нет, – отрезал я и забрался в мягкую постельку, в которой сразу же уснул.
Ночь прошла без происшествий, а утро началось с причитаний кота. Он клялся всеми мышами на свете, что ещё немного и помрёт от голода. Мне пришлось до отвала накормить его прихваченным с собой кормом. Только после этого я в компании Испанца и Ленки спустился на первый этаж. Тут мы уничтожил включённый в стоимость номера лёгкий завтрак и покинули гостиницу. Кот же остался в номере перед телевизором.
Улица встретила нас уже чуточку знакомой промозглой серой туманной дымкой, которая пробиралась под одежду и холодила тело. Мне пришлось похлопать себя руками по плечам, чтобы немного согреться. И я недовольно заметил, хмуря брови:
