— Иван, выбирай выражения… — процедил сквозь зубы Лютов.
Его голос был сродни спасительной соломинке, которая выдернула меня из вязкой пучины боли. Удар… Ещё удар… Вновь заработало моё израненное сердечко.
— Саш…— прикоснулась к его руке, и вновь этот нежный взгляд, который удерживал меня на плаву. — Не нужно, — тот попытался возразить. — Я сама. — Перевожу взгляд на мужчину и со стальными нотками в голосе отвечаю: — Иван Михайлович, восемь лет назад я дала вам обещание и не собираюсь его нарушать. За то, что посмотрела в вашу сторону, извините, больше такого не повторится. Но и вас прошу обходить меня десятой дорогой. А также хочу предупредить, ещё одно оскорбительное слово в мою сторону, клянусь, я вам нос сломаю.
Не спорю, последнее было по-детски. Но реально ему врежу, если он хоть ещё один раз попытается меня оскорбить. Я уже не та маленькая девочка, которая после его издёвок бежала в лес поплакать, я выросла и готова дать отпор. Но предпочтительней не встречаться более с этим человеком. Малиновский лишь иронично приподнял бровь, но вот взгляд по-прежнему был холоден.
— Я смотрю, ты перешла на «вы», забавно…
— Ничуть, — всё так же со сталью в голосе отвечаю. — Той девушки, что изнывала от любви к вам, больше нет, она умерла восемь лет назад. Так что мы теперь с вами посторонние друг другу люди. И начинать общение с человеком, которому неведомы элементарные правила поведения, у меня нет желания.
— То, что твои чувства недолговечны, я уже понял. — Окинул напоследок презрительным взглядом и перевёл его на Лютова. — Я тебя просил, ты меня не услышал…Так что на мои дальнейшие действия не обижайся.
— Ты прям меня заинтриговал… — в своей ироничной манере ответил его друг. — Раз мы закончили обмениваться любезностями, пойдём перекинемся парой слов. — И уже мне. — Я быстро…
Я с облегченьем выдохнула, когда они покинули меня. Быть рядом с источником боли — ещё то испытание. Особенно когда он постоянно пытается меня унизить. Я непроизвольно поморщилась, вспомнив, как он со мной разговаривал сегодня.
— А вы, оказывается, опасная женщина…— раздался голос рядом, я перевела взгляд на говорящего. Лютов вновь не ошибся, Стивен Одли стоял рядом и похотливым взглядом скользил по моему телу.
— И? — приподняла бровь, мол, продолжай фонтанировать «остроумием».
— Они вам не подходят… — я даже растерялась, сразу не поняла, о ком он ведёт речь.
— А кто, по вашему мнению, мне подходит?
— Лучший вариант для такой красавицы, как вы, — мужчина, который может оценить этот бриллиант.
— И где этот мужчина? — чудом не скривилась от его приторно-сладкой лести.
— Мирослава, я тот мужчина, который способен оценить вас по достоинству. — Взял мою руку, чтобы поцеловать, от прикосновения его губ тошнота приступила к горлу.
— О… — переборов отвращение, изобразила я удивление. Ничего не скажу, мужчина он привлекательный, но не для меня.
— Здесь ничего удивительного, — продолжая удерживать мою руку, покровительственным тоном начал он. — Я давно за вами наблюдаю, признаюсь, ваш образ, милая, уже давно преследует меня во снах.
Ну-ну.
— Вы не должны мне такое говорить, — выдёргиваю свою руку из его захвата. — Я в отношениях, и вы тоже.
— Мадлен ничего для меня не значит, на днях она меня покинет…
«Или ты поможешь девушке покинуть сей бренный мир». — Его последние две пассии после расставания с ним пропали. Ни привета, ни ответа знакомым. Мы подозреваем, что это его рук дело, только доказательств нет, одни только слухи, а их к делу не пришьёшь. Да и не нужны они нам, пусть его власти с этим разбираются.
